Шрифт:
Закладка:
Может быть, отчасти это и так, но я точно знаю, что при игре на саксофоне целая серия обертонов теряется. В каждой ноте есть ряд обертонов, которые придают ноте полноту и теплоту. На мой взгляд, это одна из проблем цифровой музыки в целом - эти обертоны часто отсутствуют. В старые времена в центре комнаты стоял всего один микрофон, и я думаю, что, помимо того, что они были прекрасными музыкантами, именно поэтому такие игроки, как Бен Уэбстер, Джонни Ходжес или Лестер Янг, звучат так полно и богато.
По какой-то непонятной мне причине, чтобы восстановить естественное звучание многих инструментов, их приходится пропускать через все эти машины. Один крошечный поворот ручки, который позволил добиться правильного звучания фортепиано, заставил рожки звучать пластмассово. Добавьте немного высоких частот на барабан, и вдруг бас зазвучит так, будто его сыграли на старом синтезаторе.
Сто тысяч на запись были израсходованы. Я не получал нужного звука в микшерной студии и тратил все больше и больше денег, пытаясь его исправить. Тем временем в группе назревали волнения. Я проводил в микшерном зале на Бродвее и Бликер по четырнадцать-шестнадцать часов в день, потратил все свои деньги и чувствовал себя очень неоцененным и одиноким, работая над альбомом.
Мы работали над песней "Бумажный пакет и солнце", и я вышел на улицу купить сигарет в пять утра. Вокруг не было ни души, и жужжащие уличные фонари на Бродвее напевали мне песню. Почему-то она напомнила мне строчку из стихотворения Рембо "хлеб, пропитанный дождем". Так песня и получила свое название. Это было очень похоже на послание, переданное мне через уличные фонари, которое заставляло меня хотеть идти дальше.
Мы наконец-то наладили звук, когда Дуги объявил, что уходит из группы. Он подписал контракт со своей рок-группой World at a Glance. Он собирался стать рок-звездой, потому что Island Records наконец-то поддержал его группу, а ему пришлось уйти, потому что у него появились обязательства по времени.
Разве у нас не было собрания, на котором все музыканты сказали, что если я вложу столько денег в запись альбома, то они останутся? Что они хотят, чтобы эта группа оставалась группой?
И, черт возьми, в свое время Дуги ушел из группы Игги Попа, чтобы играть с The Lounge Lizards. Огромный и смелый прыжок.
World at a Glance просуществовал около шести месяцев. Тортон называл их Band at a Glance.
Затем я вступил в войну с Эриком по поводу авторских прав. Я отдал ему часть издательских прав на песни, в которых, по моему мнению, он значительно улучшил основной характер произведения, например "Voice of Chunk". Обычно все происходило так: я придумывал мелодию, возможно, гитарную партию, и обычно басовую партию или что-то еще. Перед тем как принести материал на репетицию, у меня было три или четыре вещи, которые группа могла обдумать. Мы пробовали это и то, музыканты добавляли что-то - удивительное - по ходу дела, а я направлял их: "Попробуйте это позже, может быть, на октаву выше, и подождите, пока рожки закончат свою первую линию".
Это был действительно хороший способ работы. Это был способ вплести их исключительные и идиосинкразические таланты в композиции. И я думаю, что, возможно, мой самый большой талант - находить красоту в идиосинкразии музыканта. Я Грегг Попович в музыке.
Это был творческий процесс, в котором участвовали мы все, но руководил им я, и основная концепция всегда была моей. Когда пришло время записываться, я раздал бы ребятам по заслугам за их участие, но это было сложно оценить в количественном отношении. Если кто-то придумывал что-то классное, я отдавал ему 20 или 25 процентов авторских, но обычно в более открытых работах я просто старался, чтобы каждый из них получил немного кредитов и денег, чтобы все они чувствовали себя частью проекта. Это было совершенно не то, что я должен был делать. Я писал музыку, и если кто-то добавлял си-бемоль в конце строки, это не заслуживало авторского кредита.
Эрик вдруг решил, что он написал все. Было две песни, для которых у меня была только мелодия, а он приходил ко мне домой и добавлял басовые линии, которые придавали всему произведению форму, и за них я давал ему авторскую долю, заслуженную авторскую долю. Но сейчас есть песни, которые уже были законченными произведениями до того, как в них появился бас. Они действительно не нуждались в его участии. Эрик хотел получить за них кредит, а я чувствовал, что меня обкрадывают.
Это меня очень разозлило. Я любила Эрика, и думаю, что это было просто частью того минутного безумия, через которое проходят группы, но это произошло в совершенно неподходящий момент.
Я был капитаном Ахавом, преследующим эту мистическую вещь. И я поймал ее. Эта запись - волшебство. Если вы этого не слышите, мне вас жаль. Но то, что мне пришлось сделать, чтобы достичь этого, тот яростный натиск, я не знаю, наверное, это просто то, чего стоит.
Я был шокирован тем, что ребята не собирались подниматься вместе со мной. Это была дешевизна духа.
Зачем вы занимаетесь музыкой, если у вас есть такая возможность и вы смирились с тем, что она не так хороша, как может быть?
Думаю, это было какое-то дерьмо из Матфея 26:41.
Я любил ребят из этой группы, но когда дело доходило до создания правильной музыки или моих отношений с ними, ребята не выигрывали. Эта группа могла перевернуть комнату вверх дном. Вот это дерьмо. Это абсолютно точно.
Я любил эту группу. Я просто больше любил музыку и должен был ее защищать.
37. Распутин
Никто не хотел этого.
Когда "Voice of Chunk" был наконец закончен, я нанял адвоката, чтобы тот продал его лейблам в США, но мы не смогли заставить никого к нему прикоснуться. "Сейчас продажи альбомов идут очень медленно. Индустрия в беде". Хорошо! За то дерьмо, которое ты выпускаешь, она должна быть в беде.
Конечно, трудно сказать, действительно ли адвокат, которому я платил, что-то делал. Часто они этого не делают. Вы платите им, но понятия не
