— А, собственно, почему тебя это беспокоит?

— Ты все же мой отец.

— Вот оно что, — насмешливо протянул Каманин. — Тогда придется отвечать. Наш разрыв целиком связан с прошлым. Мой тебе совет: всегда надо полностью перевертывать прожитые страницы, а не оставлять их полуоткрытыми. А мне кажется, что ты так поступаешь постоянно.

— Возможно, так случается, но сейчас речь идет о тебе.

— А я вот в этом не уверен, в этой ситуации тебя беспокоит то, что, как тебе кажется, может повлиять и на тебя. Признайся?

— Даже если это и так, то, что в том плохого, — неохотно признался Антон.

— Плохого в этом немало, ты сосредоточен исключительно на самом себе. Больше в этом мире тебя по-настоящему никто и ничего не интересует.

— А разве у других не так? Что-то я не встречал человека, у которого все было бы по-другому. Все сосредоточены на самих себя.

— Сосредоточение может быть двояким. Одни, развивая или лучше сказать, расширяя себя, все больше втягиваются в дела мира, стараются принести ему как можно больше пользы. А у других ровным счетом все наоборот, они стараются захватить как можно больше мирового пространства исключительно для одной цели — поставить его на службе себе. И между этими двумя подходами идет непримиримая и непрерывная война. И конца ее не предвижу.

— Не сомневаясь, что по твоей классификации я принадлежу ко второй категории рода людского. А я, между прочим, это не скрываю. Между прочим, ты меня когда-то учил ни при каких обстоятельствах не стесняться самого себя. Вот и я следую твоему завету.

— Я тебя разному учил, не только этому. Но ты освоил лишь то, что тебя удобно. А это всегда плохо. Так что тебе в этой ситуации все-таки беспокоит?

— У тебя жизнь теперь станет немного другой. Не изменил ли ты отношение к нашей договоренности?

Несколько мгновений Каманин внимательно смотрел на сына.

— Что же, законное беспокойство, — сказал он. — Если в жизни меняется что-то одно, то оно способно породить целый каскад перемен. Спешу тебя успокоить, в этом плане — ничего. Ты доволен?

— Да, — не сразу отозвался Антон. — Но как ты будешь без Марии?

— Тебя это действительно беспокоит? Хоть раз в жизни скажи на сто процентов честно. Потом долго и с гордостью станешь вспоминать об этом подвиге.

Какое-то время Антон напряженно молчал.

— Ты прав, не беспокоит, отец, — ответил он и направился к выходу из номера.

124

Эмма Витольдовна узнала о разрыве Каманина и Марии от его первой жены. Анастасия Владимировна с таинственным видом подошла к ней и шепотом поведала новость. При этом глаза у нее так блестели, что Эмма Витольдовна даже обеспокоилось за ее психическое здоровье. Беспокойство только усилилось, когда Анастасия Владимировна ушла от нее какой-то странной подпрыгивающей походкой. Она явно была перевозбуждена и не могла совладать с эмоциями.

Новость заставила Эмму Витольдовну задуматься. Затем она решительной походкой направилась на поиски сына. Это не заняло много времени, Ростислав сидел у фонтана и задумчиво смотрел на незатейливую игру струй. Эмма Витольдовна села рядом с сыном. Тот покосился на нее.

— Мама, у тебя вид, словно тебя что-то сильно взволновало.

— А меня не может ничего взволновать? — с некоторой обидой спросила Эмма Витольдовна.

— Мне казалось, что последние годы — нет.

— Это еще почему?

— Ты словно в коконе, который предохраняет тебя от всех волнений.

Слова сына удивили Эмму Витольдовну, она не ожидала, что Ростислав окажется таким наблюдательным, особенно учитывая, как редко они видятся.

— Ты в чем-то прав, Ростик, — признала она. — Я много сил потратила на то, чтобы упрятать себя кокон. В какой-то момент мне расхотелось жить волнениями этого мира. У меня был такой период, и он меня сильно вымотал. И я решила, что оставшиеся мне годы проживу спокойно. Тем более, все свои проблемы я решила, чего еще надо.

— А я бы так не сумел.

— Ты не только мой сын, но и сын своего отца. А он всегда все воспринимает излишне близко. Но сейчас я несколько взволнована и обескуражена.

— И в чем же дело, мама?

— Тебе известно, что твой отец и Мария больше не пара?

— Это как понимать? — удивился Ростислав.

— Буквально. Они решили, что не будут жить вместе.

— Но ведь буквально несколько часов назад…

— Их хватило, чтобы все кардинально поменять.

— Тебе рассказал отец?

— Феликс ни словом не обмолвился. Я случайно узнала от Анастасии.

— И в чем причина?

— Насколько я уяснила, дело в Мазуревичуте. Хотя не совсем представляю, что именно произошло.

— Ты хочешь сказать, что она их разлучила?

Эмма Витольдовна задумалась.

— Как-то на нее это не похоже. Тем не менее, факт налицо.

— Грустно, если это правда, — произнес Ростислав.

Эмма Витольдовна немного удивленно посмотрела на сына.

— Почему так подумал.

— Мария внушает доверие, с ней отец бы был под присмотром.

— Ты не поверишь, но мне пришла та же самая мысль.

— Да? — удивился Ростислав. — Странно. Хотя почему, скорей закономерно. Мы оба любим отца.

— Вот и я о том. Когда твой отец оставался в жизни один в пересменке между женщинами, он недостаточно следил за своим здоровьем. Когда он был молод, это еще как-то сходило ему с рук. А сейчас в его возрасте это опасно. Нужно чтобы кто-то постоянно наблюдал бы за ним.

— Ты права, — согласился Ростислав. — Надо найти такого человека. А потом еще уговорить отца принять его опеку над ним. Это будет не просто.

— Это моя забота, Ростик. Меня волнует другое, этому человеку надо прилично платить.

— А как иначе, — улыбнулся Ростислав. — Мне кажется, мама, с деньгами у тебя нет никаких проблем.

— Это как посмотреть. Мой муж богатый человек, и он выделяет мне достаточно денег. Но он контролирует мои расходы, особенно крупные. И я знаю,