музыкальным талантам[2373]). Его покровительством пользуется Ярошинский, также не испытывавший радости от питерской экспансии, противостоять коей он, разумеется, не мог. Заметим, это покровительство не было эпизодическим и продолжалось и в период Временного правительства: есть свидетельства, что Терещенко даже устраивал своему земляку аудиенции у премьера Керенского[2374].

В 1915–1916 годах году Ярошинский занимался скупкой и продажей паёв ряда сахарных активов, находившихся на периферии питерских интересов. Наиболее крупной из его сделок стала покупка паёв Степановского и Одесского рафинадных заводов у Ю.Т. Гепнера[2375]. Для ведения своих операций Ярошинский заинтересовывается Киевским частным банком. Именно с этого момента начинаются любопытные события, которые теперь будут сопровождать его деятельность. Напомним, что Киевский частный банк фактически принадлежал Азово-Донскому банку: в совете киевской финансовой структуры неизменно заседал А.И. Каменка[2376]. Когда в 1913–1914 годах Рубинштейн пытался завладеть этим банковским учреждением, намереваясь присоединить его к Русско-Французскому банку, то на пути встал Азово-Донской банк, который вместе с местными акционерами сумел отстоять актив. В случае же с Ярошинским всё сложилось иначе: Б.А. Каменка не только не препятствовал киевскому предпринимателю, но и всячески помог тому в приобретении. После чего приступил к созданию отделения Азово-Донского банка в том же Киеве, который и не думал покидать. Хотя сделка с Ярошинским не выходила из разряда местных, тем не менее уже она заставляла задуматься, на какие же средства тот смог её осуществить. Никто точно не знал, откуда в распоряжении у молодого предпринимателя оказались необходимые для подобных операций суммы.

Версия о том, что их предоставил какой-либо из крупных питерских банков, не выдерживает критики. В коренных петроградских банках ему шли навстречу неохотно; известный шведский банкир У. Ашбер вспоминал, как при упоминании о Ярошинском столичные финансисты «только с презрением пожимали плечами, но в скором времени [сами] попали в угрожающее положение»[2377]. К тому же следует не забывать: в тот момент Азово-Донской банк находился в весьма натянутых отношениях с Невским проспектом (там располагались офисы крупнейших банков) из-за поддержки товарищества «Бр. Нобель». Вряд ли бы Каменка так спокойно распростился с активом, зная, что последний попадёт в недружественные руки; пример с Рубинштейном — яркое тому подтверждение. Гораздо интереснее для прояснения финансовых возможностей Ярошинского его связи с купеческими банковскими структурами. Судя по всему, немалые средства он сумел почерпнуть именно оттуда. К примеру, известен его договор 1915 года с Московским купеческим банком на получение кредита на 8,5 млн рублей, причём с обязательством не кредитоваться нигде без согласия данного банка. Но потребности Ярошинского стремительно росли, и вскоре он поставил вопрос о выделении ему ещё 14 млн рублей. Так как решение о новом займе затягивалось, Ярошинского освободили от предыдущего обязательства[2378], и он получил кредит под товары в размере 13,5 млн рублей, только теперь уже в Волжско-Камском банке[2379]. Не будем забывать, что оба упомянутых банка были весьма близки к Азово-Донскому, поскольку вместе с ним оказывали поддержку Нобелям в борьбе с питерской банковской элитой.

Завершив приобретение Киевского частного банка, Ярошин-ский, что называется, не сбавляя темпа, объявляется в столице, где нацеливается на контрольный пакет крупного Русского торгово-промышленного банка. Начинает с того, что пытается проникнуть в его руководящие органы. Видимо, для этого была затеяна покупка у банка актива, далёкого от сферы интересов Ярошинского. Речь о Киевском машиностроительном заводе, который тот предложил уступить ему. Причём Русский торгово-промышленный банк только в конце 1915 года стал хозяином данного предприятия, купив его у Русско-Азиатского банка[2380]. И вот уже всего через пять месяцев решает расстаться с ним, поскольку Ярошинский предложил явно завышенную цену[2381]. Глава Банка А.В. Коншин быстро даёт добро на продажу, а вместе с ней допускает щедрого покупателя к делам, согласившись на его вхождение в совет банка[2382]. Кстати, там тот оказывается вместе с Д.В. Сироткиным и В.Е. Силкиным — ближайшими партнёрами Рябушинских[2383]. Купеческое присутствие в одном из ведущих финансовых учреждений Петрограда не являлось случайным. Рябушинские, так же как и Второв, стремились закрепиться в столице. И если тому достался «Юнкер», то их выбор пал на Русский торгово-промышленный банк с развитой филиальной сетью. Летом 1915 года он неожиданно попал в сложную ситуацию: из-за каких-то неудачных махинаций покончил жизнь самоубийством председатель правления В.П. Зуров, занимавший эту должность около двадцати лет; директор-распорядитель И. М. Кон подал в отставку[2384]. Рябушинские сочли момент удачным, и близкие к ним волжские купцы Д.В. Сироткин и В.И. Башкиров начали скупать на рынке акции Русского торгово-промышленного банка[2385]. Параллельно происходили интенсивные контакты с основными владельцами этого финансового актива: с бывшим управляющим Госбанком А.В. Коншиным и с англичанами во главе с бизнесменом Ч. Криспом (причём последний пакет находился в залоге, им фактически распоряжалась кредитная канцелярия). Поначалу Рябушинским сопутствовал успех: в руководящие органы Русского торгово-промышленного банка вошли Сироткин и Силкин[2386]. Новые акционеры пожелали вести дела без участия каких-либо иных лиц. Но чиновников из Министерства финансов, действовавших от имени Криспа, явно не вдохновляло, что банк окажется в руках Рябушинских и их партнёров. В результате последние, осознав тщетность переговоров, длившихся до конца лета, отказались от своих планов[2387].

Вот их попытки и продолжил Ярошинский: осенью 1916 года он проводит успешные переговоры с Минфином о приобретении пакета англичанина Криспа, находившегося там в залоге. Точнее, переговорами с ведомством занимался по доверенности Яро-шинского банкир Г. Лесин, широко известный в финансовых кругах Петрограда. Несомненно, это сыграло положительную роль: то, чего не смогли чуть ранее сделать Рябушинские, осуществил крупный столичный делец. Он же провернул дело с А.В. Коншиным, также владевшим немалым пакетом акций. В результате Русский торгово-промышленный банк оказался в руках Ярошинского[2388]. Интересно, что в Петрограде тогда не совсем понимали, с какой целью затеяна вся эта довольно хлопотная эпопея. Если интерес Лесина, работавшего за приличные комиссионные, был очевиден, то действия Ярошинского расценивали как игру азартного или психически больного человека, страдающего манией величия[2389]. Однако после того, как контроль над банком был достигнут, туда в виде вкладов стали поступать денежные средства, причём в таких объёмах, которые удивили многих[2390]. В столичных биржевых кругах циркулировали различные слухи. В частности, говорили о заинтересованности Второва, якобы стремившегося объединить Русский торгово-промышленный банк со своим Московским промышленным (этот слух оказался вымыслом)[2391]. Министр внутренних дел А.Д. Протопопов — лоббист петроградских банков — счёл нужным запросить информацию