Шрифт:
Закладка:
Эмили Пёрбрайт стояла в одиночестве перед фонтаном Утонувшего пророка на деревянном ящике. Ее голова была опущена, и она держала в руках кусок картона, на котором были написаны слова.
Робин не хотела подходить к бассейну, пока там стояла Эмили, но она боялась, что ее накажут, если увидят, что она не отдала дань уважения Дайю. Притворившись, что даже не видит Эмили, она приблизилась к фонтану, но почти против своей воли ее взгляд был прикован к безмолвной фигуре.
Лицо и волосы Эмили были перепачканы землей, как и ее алый спортивный костюм. Она смотрела в землю, так же решительно не замечая присутствия Робин, как та намеревалась не замечать присутствия Эмили.
Слова, нацарапанные на картонной табличке, которую Эмили держала в перепачканных грязью руках, гласили: «Я ГРЯЗНАЯ СВИНЬЯ».
55
Неба и Земли — полное отсутствие связи…Деятельность подлинного искателя истины здесь испытывает громадные ограничения.
«И цзин, или Книга перемен»
Перевод Ю. К. Щуцкого
«… и Тайо отвел меня в один из [неразборчиво] для уединения и хотел вступить в «духовную связь», но мне удалось от него отбиться. Джайлз Харман прямо перед этим был там с Линь. Она едва достигла возраста согласия, а может быть, ей еще меньше, я не знаю.
Эмили и [неразборчиво] (не помню, рассказывала ли я тебе о ней, она еще совсем юнная юная) были наказаны за непослушание. Эмили пришлось стоять на ящике с табличкой, на которой было написано, что она грязная свинья, но Шона просто [неразборчиво] вернулась через 48 часов и выглядела ужасно.
Я узнала, почему меня [неразборчиво] из высшей группы. Это потому, что я не пожертвовала церкви денег. Мне придется пойти к Мазу и предложить сделать пожертвование, но как мы это [неразборчиво]. Могли бы вы что-нибудь придумать? Потому что это единственный способ здесь остаться.
Я также впервые была в классе для маленьких детей: с ними что-то не так: они все с промытыми мозгами и странные, это ужасно.
Шона говорит, что Бекка Пёрбрайт лжет, что она [неразборчиво] с Дайю. Я постараюсь узнать больше. Думаю, на этом все. Шона также сказала [неразборчиво] о том, что Джейкоб является причиной, по которой Папа Джей не хочет детей от Бекки. Она также говорит, что Джейкоб [неразборчиво] дьяволом.
Целую, Р
Я забыла, рисунок дерева с топором висит в детском [неразборчиво], вроде нарисован недавно. Я постараюсь найти это дерево, если смогу, но трудно придумать причину, чтобы пойти в лес среди белого дня».
Страйк, сидевший за столом партнеров в офисе, дважды перечитал письмо Робин, отметив ухудшение ее почерка и орфографические ошибки. Это был первый из ее отчетов, содержавший конкретные зацепки, не говоря уже об информации, которую церковь определенно не хотела бы обнародовать, но его лицо не выражало никакого удовольствия; напротив, он хмурился, перечитывая строчку о «духовной связи». Услышав шаги, он сказал, не отрывая глаз от страницы:
— Немного волнуюсь за нее.
— Почему? — спросила Пат своим обычным баритоном, ставя кружку рядом со Страйком.
— Извини, я подумал, это Мидж, — сказал Страйк. Она только что передала ему письмо, которое забрала ночью из камня.
— Ей пора было идти, она на Фрэнках. Что не так с Робин?
— Вероятно, усталость и недоедание. Спасибо, — добавил он, беря чай.
— Только что звонил Райан, — сказала Пат.
— Кто? А, Мёрфи?
— Он хотел знать, есть ли для него сообщение от Робин.
— Да, есть, — Страйк передавал сложенный лист бумаги. Он противостоял желанию прочитать записку, но был рад увидеть через обратную сторону листа, что она состояла всего из двух или трех строк. — Не говори ему о том, что я беспокоюсь о Робин, — добавил Страйк.
— С чего бы мне? — нахмурившись, спросила Пат. — И у тебя несколько сообщений на автоответчике. Вчера вечером в девять часов звонил человек по имени Лукас Мессенджер. Он говорит, что он брат Джейкоба.
— Твою мать, — сказал Страйк, который теперь игнорировал все телефонные звонки из офиса, перенаправляемые по вечерам на его мобильный, полагая, что они исходят от Шарлотты. — Хорошо, я перезвоню ему.
— И еще три от одной и той же женщины, — сказала Пат с суровым выражением лица, — все рано утром. Она не назвала своего имени, но…
— Удали их, — сказал Страйк, доставая телефон.
— Я думаю, тебе следует их послушать.
— Зачем?
— Она начинает угрожать.
Они смотрели друг на друга несколько секунд. Страйк первым отвел взгляд.
— Я позвоню Мессенджеру и затем послушаю их.
Когда Пат закрыла дверь в приемную, Страйк позвонил Лукасу Мессенджеру. После нескольких гудков мужской голос ответил:
— Да?
— Это Корморан Страйк. Вы оставили мне сообщение вчера вечером.
— О… — Небольшое искажение на линии подсказало Страйку, что его переключили на громкую связь. — Вы детектив, так? Что сделал Джейкоб? Въехал в еще одну витрину?
Страйк услышал несколько сдавленных смешков на фоне и предположил, что Лукас делится разговором с коллегами по работе.
— Я пытаюсь выяснить, где он.
— Зачем вам знать? Что он сделал?
— Ваш брат присоединился к Всемирной гуманитарной церкви?
На этот раз смех на другом конце провода был громче.
— Да, присоединился. Засранец.
— И где он сейчас?
— В Германии, кажется. Мы не общаемся. Он мой сводный брат. Мы не особо ладим.
— Когда он уехал в Германию, вы знаете?
— Не знаю, вроде в прошлом году.
— Было ли это в рамках проектов ВГЦ? Его отправили в филиал в Мюнхене?
— Нет, я думаю, он встретил девушку. Он такое трепло, я не слушаю и половины того, что он мне говорит.
— Ваши родители знают, где Джейкоб?
— Они с ним тоже не разговаривают. Они поссорились.
— Вы знаете кого-нибудь, кто поддерживает контакт с Джейкобом?
— Нет, — сказал Лукас. — Как я уже сказал, мы не ладим.
Это была вся информация, которой располагал Лукас, Страйк через минуту повесил трубку, написав только слова «Джейкоб Мессенджер Германия?» в своем блокноте. Повернувшись на офисном кресле, он взглянул на доску на стене, к которой прикрепил различные картинки и заметки, касающиеся дела ВГЦ.
В колонке слева были фотографии людей, которых Страйк все еще пытался найти. На самом верху были фотографии девушки, которая называла себя разными именами: Карин, Шэри и Шерри, а также распечатка профиля Кэрри Кёртис Вудс с Фейсбука, которая, как он
