Последний раз он приезжал домой из Аделаиды четыре месяца тому назад. Еще никогда они с Алкиной не разлучались на столь долгий срок. Чарли сгорал от нетерпения поскорее заключить ее в свои объятия. Выпускные экзамены в университете он сдал еще в конце ноября и уже паковал вещи, чтобы поскорее отправиться в Брум. Но буквально на пороге его остановила телеграмма от матери, в которой Китти извещала сына о том, что накануне умерла его бабушка Эдит. А потому, вместо того чтобы поспешить на пароход и отплыть домой, ему было велено остаться в Аделаиде, дождаться там Китти и сделать все необходимые в таком случае приготовления.

В конце концов они упокоили Эдит с миром и остались в Аделаиде еще на какое-то время. Встретили Рождество в Алиса-Холл. Воспользовавшись представившейся возможностью, Китти свозила сына на их семейные виноградники, расположенные в районе гор Аделаиды. Там она познакомила его с нынешним управляющим и попросила ввести сына в курс дела. Ведь скоро ему предстоит заниматься и этим бизнесом. Потом они вместе совершили поездку в Кубер-Педи, и Китти показала Чарли их рудник, где добывают опалы. Более того, она настояла на том, чтобы сын задержался на руднике по крайней мере недели на две, для того чтобы познакомиться с производством и узнать, как именно функционирует их горнодобывающий бизнес. Сама же она вернулась в Брум.

Столь длительная незапланированная задержка в Аделаиде имела лишь одну приятную сторону – она позволяла Чарли часто встречаться со своим старым товарищем и другом Тедом Стрехлоу. Чарли познакомился с Тедом, когда им обоим было по одиннадцать. Мальчишки жили в одном дортуаре и учились в колледже Эммануила. Потом они вместе продолжили учебу уже в университете Аделаиды, где Чарли изучал экономику и даже получил степень бакалавра по экономическим наукам, а Тед специализировался в области классической и английской литературы. Впрочем, в дальнейшем приятель мечтал стать антропологом и вплотную заняться изучением истории и культуры аборигенов. Эта сфера деятельности не имела ничего общего с бизнесом, с миром, где заняты тем, что делают деньги, наживаясь на труде других людей. В глубине души Чарли очень завидовал своему другу. О, с какой радостью он сбросил бы со своих плеч тот груз ответственности, который в скором времени ляжет на него как на владельца империи Мерсер.

– Чарли, ты готов? – услышал он голос матери.

– Да, мама. Уже иду, – откликнулся Чарли и тяжело вздохнул.

Днем у Чарли состоялась встреча с портным. Он изо всех сил старался делать вид, что ему это интересно, ведь портной был страшно горд тем, что ему оказана такая высокая честь – сшить самые первые костюмы владельца жемчужного промысла для будущего главы империи Мерсер. Потом Чарли отправился в контору компании, которая располагалась непосредственно в гавани, чтобы познакомиться со своей будущей секретаршей Элизой Форсайт. Она действительно оказалась очень хорошенькой, такая немного холодноватая красота в чисто английском стиле. Впрочем, никакого сравнения с взрывной, экзотической красотой его возлюбленной Кэт. Потом Чарли поприсутствовал на совещании, которое проводил Ноэль Донован с руководящим составом компании. Чарли сидел в зале заседаний за столом из красного дерева и пытался внимательно слушать все, что говорили присутствующие о конкурентах из Японии.

– Они называют свой искусственно выращенный жемчуг «культурным» жемчугом. Но как можно соотнести слово «культура» с чем-то, что, по сути, является лишь грубой копией того, что способна сотворить только природа? – воскликнула мать, разразившись презрительным смешком.

– Насколько я наслышан, мэм, – возразил главный бухгалтер компании, – Микимото уже успел буквально наводнить все рынки своим искусственным жемчугом. А его жемчужины сферической формы и вовсе невозможно отличить от натурального жемчуга. Недавно Микимото открыл в Париже еще один магазин. Там они продают искусственно выращенный жемчуг, называя его «Дарами Южных морей». А еще…

– Если кто-то желает приобрести себе дешевую поделку, имитацию дорогой вещи, что ж, пусть себе покупают на здоровье, – перебила его Китти. – Уверена, здесь у нас такая мода никогда не приживется. А сейчас, джентльмены, если мы уже исчерпали повестку нашего совещания, позвольте мне показать сыну его новый рабочий кабинет.

Китти поднялась из-за стола первой. Следом за ней стали подниматься мужчины. Послышался скрип отодвигаемых стульев. Она вышла из комнаты в сопровождении Чарли и направилась по коридору, по обе стороны которого располагались служебные помещения, в которых активно кипела бумажная работа. При виде хозяйки и ее сына, проходящих мимо, клерки почтительно кланялись. Мать открыла своим ключом дверь в самом конце коридора и пригласила Чарли пройти в комнату.

– Что скажешь, дорогой? Как тебе твой новый кабинет? Решила устроить тебе небольшой сюрприз.

Чарли замер на пороге, разглядывая сверкающую поверхность большого письменного стола, за которым можно не только работать, но и вести переговоры, красивый старинный глобус, изысканный сервант из черного лакированного дерева, расписанный золотыми бабочками.

– Замечательно, мама! Очень красиво. Спасибо. Дай-то бог, чтобы я сумел оправдать те надежды, которые вы все на меня возлагаете.

Чарли подошел к окну и посмотрел на док. Вон вдалеке мелькнул небольшой трамвайчик, который мерно катил по рельсам, направляясь к центру города.

– Конечно оправдаешь. Что за разговоры? Жемчужный промысел у тебя в крови.

– Если честно, мама, – Чарли тяжело опустился в кожаное рабочее кресло с высокой спинкой, – то я и сам пока еще не знаю, готов ли я к такой ответственности. Ведь все эти годы ты так великолепно руководила нашим бизнесом.

– Мой дорогой, я лишь присматривала за нашей империей, которая теперь по праву принадлежит тебе, как это завещали твой отец и твой дядя. Двадцать один год я наблюдала за тем, как ты взрослеешь, как мужаешь, и за все эти годы ты ни разу не дал мне повода усомниться в тебе. Или тем более решить, что ты не пригоден для того, чтобы руководить нашей империей. Думаю, ты станешь достойным продолжателем дела своего отца.

– Спасибо, мама. – Чарли невольно обратил внимание на то, что Китти сознательно не стала выпячивать собственную роль в успехах их семейного бизнеса.

Ее ярко-синие глаза окинули сына внимательным взглядом.

– О лучшем наследнике не могли бы мечтать ни я, ни твоя бабушка, ни твой отец. В тебе есть все, что нужно для того, чтобы стать во главе нашего бизнеса. Я горжусь тобой, Чарли. Это правда. Но лишь одно небольшое предостережение…

Китти отвела от сына глаза и тоже посмотрела в окно, откуда открывался великолепный вид на море.

– Слушаю тебя, мамочка.

– Не позволяй любви ослеплять себя. Ибо это может погубить нас всех. А сейчас, – она несколько натянуто улыбнулась и направилась к дверям, – мы идем в доки. Наши люггеры стоят на приколе. Сезон ремонтных работ. Вот мы сейчас с тобой и проинспектируем, как команды справились с этой работой.