Шрифт:
Закладка:
— Я так безумно соскучился. Родная, хорошая моя, малышка, так долго искал встречи с тобой. Зачем ты убегала от меня? — спросил Антихрист горячим шёпотом, прислонившись своим лбом к её, силясь утонуть в её огромных глазах цвета поздней осени.
— Я, — шепчет в ответ Делия и прерывает зрительный контакт, чтобы обвить его торс ногами, прижавшись максимально близко и обнять за шею, опустив голову на костлявое плечо. — Я думала, что это обман, плод больного сознания. Майкл, — сжимает крепче, как сжимает ребёнок, долго не видевший родителя. — Мне так невыносимо плохо без тебя. Как ты? Что ты? Почему ты такой грязный, почему пахнешь алкоголем? Зачем губишь себя? Мне так хочется, чтобы с тобой всё было в порядке, милый. Умоляю, скажи, что ты живёшь.
Она не могла не заметить, насколько её мальчик исхудавший и потухший. Не могла смириться с мыслью, что Майкл губит свою жизнь, он ведь такой… он ведь умнее, способнее остальных, она помнит, как горели его глаза в их первую встречу. Почему он так бездарно тратит своё время?
— Прости меня, Корделия, но я существую, не живу, — целует в макушку. А самому так стыдно, так паршиво. Но при всём желании Антихрист не чувствовал в себе сил оправдать надежды своей девочки. Парень поднимает голову, чуть отстранившись, опуская ладони на впалые щёки ведьмы. — Разве я могу делать вид, что жизнь продолжается, когда тебя нет, Делия? Я ведь не твои ведьмы. Ты оставила меня, решила всё за нас. Нет, малышка, не смотри так, я не виню и не упрекаю, просто… Просто без тебя всё так сложно. Без тебя я совсем один. Я ненавижу просыпаться и понимать, что ты не рядом, что я не могу перевернуться на другой бок и притянуть тебя к себе, не могу услышать, как ты бурчишь, что пора вставать…
— Эй! Я не бурчу! — чуть посмеялась Делия, и он вернул ей грустную улыбку. — Так нельзя, Майкл. Нельзя жить прошлым. Я сделала это ради тебя. Знаю, что ты скажешь, что лучше, если бы я осталась жива, но это не так. Самым лучшим подарком для меня будет то, что моя жертва не напрасна. Пожалуйста, сохрани её, покажи, верни мне того Майкла, уверенного в себе, нахального и идущего к цели.
Нельзя жить прошлым. Как это? Она есть его прошлое, она единственное, что в этом прошлом было хорошего. Значит, нельзя жить ею? Бред! Но мужчина не стал спорить, не сегодня. Антихрист перевёл тему, спросив то, что так долго хотел:
— Что эта мразь делает с тобой здесь? Ты такая худая, вся в синяках. Он избивает тебя? Насилует?
Лэнгдону чертовски не хотелось быть правым. Он много раз думал о том, как Верховная живёт с Астаротом. Разумеется, Майкл был уверен, что этот выблядок распускает руки и, вероятно, да что там, точно, берёт его девочку, портит её. Подсознание то и дело подкидывало ему картины, как она голая кричит под ним или, того хуже, стонет от удовольствия. И как бы блондин не старался оправдывать Корделию, свою тёмную вспыльчивую сторону обмануть не мог. Ему была противна мысль о том, что кто-то прикасается к ней, вызывала отвращение порой даже к самой ведьме. Он не знал, как вести себя, зная, что её насилуют. Да, она не виновата, но так паршиво, так хочется размазать и его, и её. Но судя по внешнему виду Делии, это явно было не взаимно.
— Нет, не бьёт, — она помотала головой, но потом опустила глазки и слезла с него, обхватив руками колени, подогнув их под себя. Ей нужна защита и поддержка. Всё её тело буквально кричало об этом. То, что Корделия сломается было очевидно. Если уже не сломалась. — Ну, иногда, если мы сильно ссоримся. Может стукнуть, а потом пытается извиниться. Чай приносит, пирожные, книги. Но в ногах не валяется, чтобы не зазналась. Насчёт насилует…нет, — как-то неубедительно выдохнула девушка.
— Делия я не буду тебя осуждать, просто хочу поддержать…
— Астарот не трахал меня! — блондинка закричала, отчаянно, злобно. Корделия была на грани, и Антихрист был вынужден ей поверить и успокаивающе погладить по плечу. — Я говорю правду, — уже более спокойно сказала ведьма. — Я не хочу тебе врать и говорить, что он не пытается. Ещё как пытается, но пока у него не получилось. Мне очень хотелось бы сказать, что я у тебя сильная девочка, но если он всё же решится довести это дело до конца, я не смогу защитить себя. То, что я пока не тронута, это больше его заслуга. — Девушка дрожала, подбирала слова. Не нужно говорить Майклу об этом, не нужно. Нужно промолчать, сказать, что всё хорошо, он ведь накрутит себя, уже накрутил. Но проблема Делии всегда заключалась в её экстремальной откровенности, и если бы демон в действительности надругался бы над ней, она бы тоже сказала, просто не умела не сказать. — Астарот… Я не понимаю, чего он хочет. Когда меня пытали, — а вот тут всерьёз стоило прикусить язык и заткнуться, потому что у Майкла раздулись ноздри и сжались кулаки, — в общем, тогда я потеряла всякий смысл и надежду. Тогда у меня не было сил сопротивляться и драться, я была безвольной куклой. Но он не стал меня…передумывал на этапе…пришёл и передумал. Говорил потом, что так неинтересно, когда мне всё равно.
Это было глупо отрицать, она видела, что красноглазый честно пытается себя сдержать. Нет, не оправдывала, не жалела, но видела. Однако, это не прибавляло демону очков, ведьма была уверена, что это всего лишь игра. Это не маленький неопытный Майкл. Хотя даже он умел притворяться. А тут вполне себе взрослый хитрый демон. Единственное, о чём думала Верховная: «Пусть подольше играет в благородство». Возможно, ей удастся изучить его, тем более, когда она знает, что может видеть Майкла, появился смысл. Вновь.
— Но сейчас он не заходит ко мне по ночам. Видишь? Мы смогли об этом договориться, — непонятно, кого она успокаивала, потому что успокоиться не мог никто. Ведьма накрыла ладонь Антихриста своей и заглянула в глаза настолько нежно и весело, насколько умела. — Всё будет хорошо.
Как же Майкл хотел наорать, что нихрена не будет. Сорваться, показать, как сильно он разучился сдерживаться, но один только её
