Зав. истпартом ОК ВКП(б) Ольховская.

12 дек. 1928».

Летом 1964 года директор Пермского партархива Н. Аликина, будучи в Москве, встречалась с А. В. Марковым. Во время беседы она обратила внимание на его наручные серебряные часы необычайной формы, на ее взгляд очень древние. Они напоминали дольку срезанного круто сваренного яйца. На вопрос, откуда такие часы, Марков ответил ей, что принадлежали личному секретарю Михаила Романова англичанину Брайану Джонсону, и он взял их себе на память, сняв с руки Джонсона после расстрела.

«С тех пор не снимал с руки, – сказал ей Марков и добавил: – Идут хорошо, ни разу не ремонтировал, только отдавал в чистку несколько раз». Сейчас эти часы, вероятно, перешли наследникам Маркова. Возможно, и у наследников Иванченко сохраняются золотые часы великого князя Михаила Александровича. Его «крестник» Михаил Иванченко (род. 1918–1919), может, еще жив? Интересно знать, не жгут ли эти часы руки наследников?..

Как мне удалось установить, имущество убитого великого князя Михаила Александровича было поделено чекистами между собой, но наиболее ценную его часть они все же направили в Москву. Там вещи великого князя разошлись между вождями еврейских большевиков. Великолепный фарфоровый сервиз, например, был присвоен А. В. Луначарским. В 60-х годах он находился в квартире его вдовы Луначарской-Розенель на Советской площади возле Моссовета.

Проведя собственное расследование убийства великого князя Михаила Александровича, я решил разыскать место его захоронения.

Моя машина двинулась в сторону Мотовилихи. Ее исторический центр мало изменился с 1918 года, правда, двухэтажные домики сильно обветшали (жить в них сейчас трудно), да и снесена церковь. Завод на своем месте, напротив него бывший полицейский участок. Машина мчится по направлению к селу Левшино. По улице в основном одноэтажные, черные от старости, рубленые деревянные домики. Моя цель – разыскать примерное место, где было совершено убийство. Оказалось, что местным краеведам оно неизвестно. В записке Маркова указаны примерные ориентиры – верста после керосинового склада Нобеля, в лес от дороги направо. Несколько раз моя машина проезжает дорогу между Мотовилихой и Левшином. Рядом с шоссе тянется полотно железной дороги, ближе к Левшину дорога выходит на берег водохранилища, возле берега – десятки лодок. Вдоль всей дороги никакого леса, а только искусственные посадки чахлых тополей. Наконец останавливаюсь в Левшино (позднее я узнал, что это новое Левшино, а старое затоплено в начале 50-х) и начинаю расспрашивать стариков. Старожилов почти что нет, в основном приезжие. И только на Домостроительной улице знакомлюсь с настоящей старожилкой этих мест Анной Васильевной Кочевой (род. 1908). Расспрашиваю, как раньше шла дорога. «Примерно до завода «Кислотный» и даже немного дальше, – отвечает Анна Васильевна, – а потом на том месте, где шоссе проходит, под полотном железнодорожного пути, раньше оно шло ниже. Но место сейчас затоплено в связи со строительством КамГРЭС.

– А где здесь был нефтяной склад Нобеля?

– На том месте, где «Кислотный». А не так далеко от него был Красный Лог. Страшное место. Там всё людей убивали и расстреливали и в революцию, и в 20-е годы. Через это место ездили большими компаниями, по одному боялись. Так и стояли возле лога, поджидая, что кто-то еще поедет.

– А что там было, почему Красный Лог?

– Там речушка текла, а через нее мост был, а бревна в красный цвет были покрашены, так и называли Красный мост, а место вокруг него Красный Лог. Родители мне всегда говорили: «Не ходи туда, там опасно, плохие люди встречаются». В конце 20-х годов там убили моих дядю и тетку. Они с ярмарки возвращались ночью. На них напали, убили, все забрали, а тела сучьями закидали.

– А кто же занимался разбоем? Кого-нибудь поймали?

– Разное говорили. Рассказывали, что мотовилихинские – у них тут рядом покосы были – лихие люди. А место глухое, густой сосняк, только ближе к реке деревья были хилые и место болотистое.

– А насчет убийства великого князя Михаила разговоры среди крестьян были?

– Нет, не упомню. Вот в годы революции у нас тут в Левшино в железнодорожный тупик загнали вагон с царским имуществом, говорили: его из Екатеринбурга пригнали, стоял он некоторое время без охраны. Начали грабить. Потом начальство отогнало его в Пермь».

После рассказа Анны Васильевны стало ясно, почему злодеи для убийства великого князя Михаила выбрали именно это место. Скорее всего, у них здесь была «наезженная тропка». Не первого человека привозили убивать. Окрестные крестьяне сюда ходить боялись, особенно ночью. Так что никто не мог помешать.

Возвращаюсь в Мотовилиху. Засекаю расстояние по спидометру машины. От Мотовилихи до «Кислотного» 6–6,5 километра. Здесь, по словам Анны Васильевны, и стоял склад Нобеля, да и сегодня на этом месте – склад нефтепродуктов и бензозаправка. Снова засекаю расстояние, торможу машину через километр с небольшим. В 1918 году здесь был лес, сегодня проходят две дороги: шоссейная (дорога, которая шла в 1918 году, была узкая, конная) и железная на высокой насыпи. Вокруг шоссе растут тополя. Между шоссейной и железной дорогами в отдельных местах посажена картошка. Если расстояние Марковым было указано правильно и Анна Васильевна не ошиблась в расположении склада Нобеля, то место убийства находится ориентировочно под насыпью новой железной дороги. Хотя ручаться за это я бы не стал…

Из Перми мне пришлось уезжать тоже не по своей воле. Так же, как в Екатеринбурге пермские соратники из правоохранительных органов сообщили мне, что кто-то из Москвы дал задание пермской УГБ найти подходящий предлог для обыска и изъять у меня собранные материалы. Свои тетрадки и блокноты с выписками, а также ксерокопии некоторых документов, переданных мне, я постоянно носил с собой. Хотя по первоначальным планам мне следовало работать в архивах еще не менее недели, я решил не искушать судьбу и на следующий день после получения тревожного сообщения, не поставив никого в известность, уехал, преодолев полторы тысячи километров до Москвы за полтора дня.

Более трех месяцев я занимался систематизацией и обработкой собранных во время экспедиции на Урал исторических материалов. В результате возникла книга о цареубийстве, большие фрагменты из которой из номера в номер публиковались в газете «Литературная Россия». На меня обрушилось более сотни писем. Подавляющее большинство читателей благодарили