не обладали и не обладают абстрагированным мышлением, вообще не понимают отстранения, отчужденности — им нужна сугубая конкретность. Мистический дух, страх перед природой у них заложен генетически, на уровне родового мифа, а вот абстрагироваться от текста, от слова они не могут, особенно их завораживает зрительный образ. Эту особенность славянского восприятия максимально использовали большевики. Кино было для них главным искусством. Удобнее всего ввинчивать мозги.

А чего стоили окопная «Правда», хрущевская и горбачевская трепотня, ежедневное шаманство по телевизору — это как сивуха для младенца.

Пышная обрядность православия продолжалась весь 18 и первую половину 19 века, вплоть до эпохи «великих реформ», в общем-то и предопределивших взрывы 1905 и 1917 годов. Крестьян тогда обобрали. Освобожденных крестьян стали повсеместно учить грамоте, перевели на русский язык и Библию, и Евангелие, издали их массовыми тиражами, то есть двинули священное писание в народ. Старуха Ахматова, постоянно читавшая евангелькие и библейские тексты, говорила, что евангелие у нас еще не проповедуемо, имея в виду эпоху советского одичания. Но вот между 1861 и 1917 годами в церковно-приходских школах дети довольно хорошо знали евангельские тексты и, как простолюдины славяне с их особой прямолинейной психикой, усваивали их очень утилитарно: пусть богатые все отдадут бедным, все нужно поделить поровну, как учил Спаситель, и т. д. Для любого элитарно образованного верующего (отнюдь не материалиста) любой богословский текст не более, чем притча, путь к самоусовершенствованию, буквального наставления нет ни в одной религиозной книге, ни в одной религии. «Мое царство не от мира сего». Путь к Богу лежит только через индивидуальный опыт самоусовершенствования, в отказе от эгоизма, в аскезе, в самых разнообразных формах самоограничения. Всякий коллективный опыт противопоказан религии. Церковь — это собрание индивидуумов, а не людей — личинок или винтиков. Каждый находит свой путь. Религия — это повод для ассоциаций, реминисценций, воспоминаний о давно прошедшем, это дорога к открытию самого себя, это путь к абсолютной свободе, но свободе со всем грузом индивидуальной и коллективной морали, выработанной цивилизацией. А люди, людское сообщество изначально не однородно. Большинство людей ограниченны, многие тупы от природы, происходит постоянный отбор умнейших, сильнейших, моральнейших. Они идут наверх, в элиту — формируются касты. Именно такой порядок отбора должна охранять и поддерживать любая религия и любая церковь. Небесной Иерархии должна соответствовать земная, всякое отклонение от соблюдения законов равновесия этих двух иерархий приводит к хаосу и к кровавым революциям. В Евангелии и Посланиях Апостолов заложена определенная разрушительная революционная мораль, но эта революционная мораль — только дань времени, когда создавались евангельские тексты.

У антисемитов есть одно любимое дежурное блюдо — Евангелие написали евреи, евреи создали христианство, чтобы разрушить Рим. Это очень наивная точка зрения на уровне таких политических тупиц, как Альфред Розенберг и Адольф Шикльгрубер. Приписывая еврейскому уму фантастическую силу, способную изменять ход истории и создавать мировые религии и системы, забывали об очень простой вещи: разрушение древнего Израиля произошло из-за врожденной ортодоксальной негибкости еврейского ума, но именно эта негибкость и жесткость позволила евреям сохраниться и не ассимилироваться как единому народу в века рассеивания. В силу своей негибкости в целом все еврейство всегда проигрывало. Оно проиграло свою особую государственность в Римской империи, европейское еврейство ужасающе проиграло в Европе, в эпоху коричневых и красных диктаторов, — почему оно тогда проиграло, тема отдельная и очень сложная. Одна из главных причин Катастрофы европейского еврейства в неправильной ориентации на глобальные задачи, а не в создании закрытых национальных анклавов. Очень жаль, что в России, Польше и Малороссии нет второго европейского Израиля. Результат же печален: внеся огромный вклад в становление новейшей Европы, евреи потеряли миллионы лучших в нацистских и большевистских лагерях, и еврейские общины от Сены до Амура становятся все малочисленнее. Заброшенные еврейские кладбища со старинными памятниками — очень грустное зрелище. И теперь снова возрожденный Израиль не должен быть форпостом США и тамошних еврейских общин, сросшихся с политикой Вашингтона, у Израиля особый путь в мире — путь древне-молодого восточного государства, вырабатывающего новый тип экологическо-моральной цивилизации. И именно в выработке новой еврейской политики и новой роли Израиля в мире и состоит вся будущая политическая и духовная жизнь древнего народа, вернувшегося на родные развалины и очаги. Мне, твердолобому русскому националисту, ничего не простившему и не забывшему, нравится еврейская твердолобость, но мы, русские, так чудовищно и позорно все проиграли, нам так не повезло, по словам Черчилля, что из колодца своих бед иногда яснее видишь беды чужие. Разрушительно-революционные мотивы христианства были заложены в нем евреями только отчасти. Христианство было использовано центробежными силами Римской империи, умело разыгравшими «христианскую карту». Над обработкой и редактированием христианско-ессейских текстов работал целый идеологический римский коллектив, отнюдь не еврейского происхождения. Возьмем, к примеру, учение Карла Маркса и оформление его в советский марксизм — эту огромную работу проделали авторы самых разных национальностей. К сожалению, христианство где-то с 5–6 веков играло в жизни Европы роль государственной монопольной религии, всячески, и в первую очередь физически, истребляя инакомыслие. Тот же ислам или буддизм, или конфуцианство, или ламаизм гораздо более веротерпимы — они допускают многобожие. Христианские миссионеры всюду были необычайно навязчивы, и когда они шли вместе с рыцарскими орденами в Прибалтике или с испанцами в Южной Америке, то они по своим методам были предтечами тоталитарных режимов. И НКВД, и гестапо имели один первоисточник — Святейшую Инквизицию, а Петербургский Святейший Синод с консисторией был прообразом большевистских агитпропов.

В этой статье я даже отдаленно не задеваю богословских вопросов, догматического богословия, все это внутреннее дело каждой церкви, и не дай Бог кощунствовать по этому поводу, я рассматриваю церковь только как государственное формирование, влияющее на социальную и духовную жизнь. Я думаю, что ни один священник, ни один епископ не станет отрицать, что давать в руки Евангелие и Библию можно только психически здоровым людям — маньяк, а таких сейчас много, может сделать дикие выводы из текста и может начать убивать людей, которые с его точки зрения враждебны христианству. В России так и делают адепты некоторых изуверских сект. Вспомним, как сектанты топили купающихся в бассейне на месте Храма Христа Спасителя в Москве. Любой текст, из которого можно сделать поведенческий вывод, должен даваться под строгим контролем дающего, а Евангелие для непосвященных — это взрывоопасная книга, из нее могли сделать самые странные выводы люди типа Нечаева, духовного учителя Ленина.

В разогнанном музее Ленина, который я специально посетил перед его концом, была целая витрина фотографий предшественников Ленина — бородатых чисто русских людей,