редко кто живет долго, ты как будто нарываешься, сам ищешь неприятности. Я знаю, что Шутер, и не только он, тебе неоднократно говорили о том, что нет в Улье бессмертных, а ты себя ведешь, как будто им являешься.

— Вовсе нет, я довольно осторожен, я понимаю, что для окружающих то, что я делаю, выглядит как безрассудство, но ты-то должен понимать, что мой дар с его гранями позволяет мне несколько больше, чем другим.

— Многие так думали, — ответил он, ухмыляясь, — и все прошли путь от челюстей до желудка. Одну тварь или десять ты обманешь или, может быть, даже уничтожишь, но орду ты как пережить хочешь? Они тебя из любого бункера выкопают, не дадут тебе время на передышку и у тебя точно не хватит сил и боеприпасов, чтобы даже малую толпу тварей снести. С иммунными тоже не все так просто, имеется множество методов тебя убить, есть яд, есть дары, в конце концов, та же самая нимфа тебя достанет, как нечего делать, её дар даже на тех, у кого есть абсолютная защита, действует. Пока ты будешь действовать призраком, ты в безопасности, но как далеко ты можешь уйти, некоторые нимфы по цели до километра лупить могут, редкий, конечно, дар такого уровня, но есть.

— Слушай, Тихий, ты повторяешься, — перебил я его, поняв, куда скатывается разговор.

— Повторяюсь?

— Да, такое ощущение, что ты мне читаешь ту же заготовку, что и Шутер.

— Возможно, но мы не сговаривались.

— А вот мне почему-то кажется, что это не так, ну да ладно, я все равно буду делать то, что решу сам, но у меня почему-то складывается впечатление, что вы от меня чего-то хотите.

— Хотим, скрывать не буду, причем все хотим только одного, — Тихий прищурился и, осклабившись, продолжил, — чтобы в твоём заду детство играть перестало, вот чего мы все хотим. — От такого неожиданного заявления я рассмеялся, причём искренне.

— Ах, вот чего вам нужно, — не прекращая смеяться, удивлённо выдал я, — а я-то думал, что-то более серьезное.

Некоторое время веселая и почти дружеская обстановка продолжалась, мне даже на мгновенье показалось, что Тихий тоже искренне улыбается, но вскоре я понял, что все сказанное им, это отвод меня в сторону, от мыслей про тот самый загадочный объект. Мне пришла отличная мысль, как дать понять Тихому, что я уже думаю в нужном ему направлении, вспомнив про странную тварь.

— Слушай, Тихий, вот чего еще вспомнил. Внешники меня тогда загнали глубоко на запад вдоль черноты и выбирался я тоже оттуда, двигаясь вдоль внешних кластеров Пекла, так сказать, по внешнему кольцу. Идея была в том, чтобы обойти тех, кто меня так настойчиво искал, не хотел им даже намек дать, что пришёл со стороны Бастиона, но, по-моему, они меня потеряли сразу, даже не поняв, куда я ушел.

— Идея здравая, но смысла в ней особого нет, разве что искать тебя там было сложнее, а про нас они знают прекрасно, если бы могли, уже бы давно тут мегаферму сделали, да и, собственно говоря, попыток сделать это они не оставляют. Ты же слышал, что буквально несколько лет тому назад Бастион полностью вырезали?

— Да, слышал, но вроде как там было предательство…

— Разницы нет, какой способ они использовали, факт в том, что тогда немногим удалось выбраться из того капкана, да и потом, когда пошла волна переселенцев, внешники с мурами попытались повторить свой успех, но им не дали. С тех пор власть в стабе строится по-хитрому, не линейно, те люди, которые управляют стабом, по факту им владеют и могут здесь всем распоряжаться, а те, кто сидит в администрации, в банке и прочих учрежденьях высшего звена, властители лишь номинально, причем все устроено таким образом, что они так не считают.

— С чего это ты мне решил раскрыть такие секреты?

— Шустряк, ты и вправду думаешь, что я не подозреваю о том, что ты давно все понял?

— Нет, конечно, я еще при первом своём появлении в данном помещении убедился в своих подозрениях.

— Так какой смысл делать вид, что ты не понял этого?

— А какой смысл пытаться мне запудрить мозг и увести от темы южного объекта, надеясь, что я не пойму этого? — Тихий натянул на лицо странное выражение, я даже верно трактовать его не смог, то ли удивление, то ли попытка какой-то улыбки, но я озадачился, решив уже добить эту проблему до логического конца. — Тихий, давай лучше, как тогда с Шатуном, — предложил я, — будем разговаривать без всякого междустрочного текста, если ты не хочешь, чтобы я интересовался загадочным объектом, так и скажи, не нужно менять тему и пытаться завуалировать это. Разве ты не понимаешь, что такое поведение с человеком чуть умнее макаки может привести к повышению интереса даже к тому, что раньше его не вызывало?

— Хорошо, я не хочу, чтобы ты интересовался «объектом Южный», даже больше скажу, что все не хотят, чтобы ты туда лез, но информация твоя будет интересна в определенных кругах, и я думаю, что тебе перепадет за нее вознаграждение.

— Можешь оставить себе, ответь мне только на вопрос, только прошу тебя честно, это связано с золотом и речь идет о караване, который возит его для внешников?

— Это два вопроса, — резко ответил Тихий и в его взгляде промелькнуло что-то, похожее на блеск глаз гепарда перед тем, как он вонзит свои клыки в горло жертве. — Да.

— Расслабься, я еще до прихода сюда знал, что внешники бывают разными, как и иммунные, до ваших или не ваших дел с ними мне дела нет, пока вы или они не начнете пытаться меня выпотрошить, да и до самого золота мне тоже дела нет. Если тебе и вправду хотелось знать, почему я в стабе не сижу, то ответа ты не получишь, так как сам толком не знаю, и коли мы с тобой решили говорить прямо, могу тебя заверить, что о той записке я больше никому не расскажу.

— Ладно, я тебя понял, — ответил он с обычным невозмутимым выражением лица, — еще что интересного было?

— С мурами и внешниками ничего, я думаю, что тебе вряд ли будут интересны детали того, как я по кустам от них прятался, разве что тварь забавную встретил.

— И вправду, интереса слушать о твоих взаимоотношениях с кустами нет, а что за тварь?

— Если коротко, то когда я от погони ушел так, что беспилотников уже даже не видел, нарвался на тварь, хотя у меня есть подозрение, что та меня