— Наглая ложь — в моем присутствии. Нападение на своих же соратников, от которых в бою могут зависеть жизни других и ваши собственные, — матрона вздохнула и покачала головой. — Даже не знаю, которое из этих преступлений хуже. За оба полагается жесточайшее наказание.

Илзтзыр хотел было что-то сказать, сделал вдох и… не решился. Баллок вздрогнул.

— Лледрит, моя дорогая, я передам этих двоих тебе. Займешься ими после того, как разберешься с теми заданиями, что я тебе давала. Поразвлечешься, но оставишь в живых. После они будут принесены в жертву Богине.

Лица обоих бойцов исказил нескрываемый ужас. Оно и понятно. Если верить тому, что рассказывают о склонностях и увлечениях жрицы в красном, для этих двоих лучшим выходом было бы прямо сейчас перерезать себе горло. Быстрая смерть — и больно будет недолго. Главное — сделать это так, чтобы клерики не успели спасти и вылечить.

Даже если у Илзтзыра и Баллока было такое намерение, осуществить его им не позволили: бойцы по приказу госпожи отняли у них оружие и связали руки за спиной.

***

Настоящих боев на территории города не было уже лет так… много. Очень много. Таких странных атак — тем более. Инстра почти не сомневалась в том, что за произошедшим стоит Зеерит. Но если и правда именно он отправил сюда всех этих магов, какую цель он мог преследовать? Какой смысл разрушать площадь и храм? Хотел показать, на что способен? Или проверить, разведать, понять, на что способен В’Аргешшар?

Так или иначе, эта атака, как ни обидно было это признавать, показала, что город слаб и беззащитен. Ее бойцы насчитали около семидесяти “неопознаваемых” тел, не принадлежащих ни одному из Великих Домов. Но некоторые, скорее всего, были местными простолюдинами или настоящими ремесленниками. Даже если засланных магов было тридцать, сорок или пятьдесят, если им удалось натворить такое, то что будет, если на город нападет подготовленная армия?

Немного удивило то, что стражам и бойцам — ее и других Домов — не удалось найти ни одного живого чужака. Инстра была почти уверена, что выжившие были — просто успели покинуть площадь. А значит, сейчас они скрываются где-то в городе. И неизвестно, что замышляют, какую информацию могут передать Зеериту — и каким образом.

Разумнее всего, по мнению Инстры, было бы закрыть город на время и прочесать все кварталы простолюдинов в поисках подозрительных чужаков — не в благородных Домах же они будут скрываться, в самом деле! Решение об этом может принять совет матрон города. Стало быть, нужно как можно скорее созвать совет и все обсудить. Еще поговорить о том, как они будут оборонять город и свои Дома во время настоящего нападения. В том, что оно, это нападение, будет, сомнений у нее уже не оставалось.

Добравшись до своей крепости, Инстра ненадолго остановилась напротив нее. Поиск возможных слабых мест и продумывание деталей обороны — один из приоритетов в ближайшие дни. Откладывать все это нельзя, ведь неизвестно, сколько у них времени в запасе: может, еще несколько месяцев, а может, всего несколько дней.

Оставив ящеров в загоне возле внутренних ворот, Инстра со своим отрядом направилась во внутренний двор, думая над текстом письма, которое сегодня отправит матроне Первого Дома, и стараясь не отвлекаться на шум мыслей окружающих ее жриц и бойцов. Правда, мысли Миззримы, идущей рядом с опущенной головой, все же привлекли ее внимание.

Мне нужно что-то с этим делать… Если кто-нибудь узнает…

Ее подруги уже в который раз прокручивали в голове детали случившегося, думали, где могли ошибиться и что должны были сделать иначе. Женщины постарше, в том числе Лледрит, вспоминали разрушенную площадь и тела убитых жриц из других Домов и, к радости Инстры, думали о том, что стоит выучить новые заклинания, которые сделают их более боеспособными. Так почему же в мыслях Миззримы были лишь беспокойство и чувство вины? Неужели умудрилась что-то натворить? Если да, насколько все серьезно и опасно для Инстры и ее Дома?

Конечно, сейчас были проблемы поважнее, но и с Миззримой желательно было разобраться поскорее. Если из-за нее и правда возникли проблемы, чем скорее Инстра об этом узнает, тем лучше.

— Миззрима, — Инстра мягко улыбнулась, — я бы хотела с тобой поговорить. Придешь ко мне сегодня вечером.

Девушка вздрогнула, посмотрела на Инстру с плохо скрываемым страхом и беспокойством.

Она все знает! Наверняка знает! Что же мне делать?!

Увы, ничего конкретного из ее мыслей выудить не удалось. Не страшно, выяснит все вечером. А до этого нужно поговорить с Сорнтраном, — жаль, что пока только поговорить, — написать письма матронам и организовать небольшой внеплановый совет со старшими жрицами Дома.

{42}

Другие бойцы отправились сдавать оружие и броню, но Сорнтран не спешил. Стоял под одним из деревьев во внутреннем дворе Дома, прокручивая в голове произошедшее за день. Ксалант, побегав немного по двору, взобрался на его плечо. Эмоций и чувств у паука не было и быть не могло, но сам Сорнтран так устал, что ему казалось, будто и паук переутомился и нуждался в отдыхе.

Ладонь легла на ножны, в которых был спрятан зачарованный кинжал. Не особо полезен, если один против большого числа противников. Но может дать заметное преимущество, если противников будет двое или трое. Так или иначе, Сорнтрану совсем не хотелось сдавать этот кинжал в оружейную.

— Это очень хороший кинжал, господин. Я бы посоветовал себе оставить.

Сорнтран резко обернулся на голос. Раб-дворф стоял неподалеку, сжимая в руке мешок с инструментами. Волосы и борода взъерошенные, одежда грязная, но сам вполне цел. Лицо на удивление безмятежное, расслабленное, будто он только что вернулся с самой обычной прогулки, будто на площади не было ничего кроме обещанной ярмарки. Рассматривая это лицо, Сорнтран подумал, что ему ничего неизвестно об этом дворфе и о его прошлом: возможно, произошедшее на площади для него