даже не услышит и не увидит, что он сейчас будет убит? – с удивлением отметил Алкей. – А как же тогда воин проявляет свою доблесть? Это бесчестно!

– Молодой человек, война – это дело не чести и доблести, а дело победы и выживания любой ценой.

Алкей промолчал и пошел дальше. Он рассматривал многочисленные фотографии, которые иллюстрировали некоторые виды оружия. Также он расспрашивал Терезу о том, где и в какой войне это оружие применялось, чем была характерна та или иная война. И Тереза увлеченно излагала благодарному слушателю все, что тот хотел услышать. Он никак не мог осознать, как огромные железные штуки могут летать по небу и не падать! А еще с них сбрасывают огромные железные штуковины, называемые бомбами, которые вызывают страшный огонь, и от них умирает сразу много людей, независимо от их отваги, смелости и доблести! Люди же просто не оставляют другим никакой возможности проявить свои лучшие качества!

Войдя в следующий зал, Алкей остановился у одной временной экспозиции, которая выставлялась тут не на постоянной основе, а всего лишь на короткое время, в честь 75-летия одного страшного события – американской бомбардировки японских родов Хиросимы и Нагасаки ядерным оружием. Было сброшено всего по одной бомбе на каждый из этих городов. В городе Хиросима погибло 140,000 человек, обычных мирных жителей. В Нагасаки погибло 74,000 жителей. Алкей не знал, что эти цифры означают, но Тереза объяснила, что это, примерно, как все население двух древних Афин. Полностью. А еще там были страшные фотографии пострадавших – выживших и погибших людей. Алкей смотрел на эти снимки, не отрываясь, и не говоря ни слова. Затем, оторвавшись от экспозиции, с бледным и потным лицом молодой человек попросил Терезу вернуться домой. Он сказал, что устал, и уже пора обратно. Тереза хотела ему возразить, что есть еще 2 зала, которые они не видели, но, посмотрев на него, решила не спорить, и они вышли на улицу. Тереза заметила, что руки Алкея еле заметно тряслись. На ее лице появилась тревога.

– Вы себя нормально чувствуете? – поинтересовалась женщина.

– Да, да, все в порядке, – ответил Алкей без всяких эмоций.

– Но мне кажется, что у вас побледнело лицо и трясутся руки. Вы себя правда хорошо чувствуете?

– Тереза, я не понимаю, как должен себя чувствовать человек, увидевший все то, что я сейчас увидел! Я не понимаю, что чувствуют все те люди, которые осматривали эти залы вместе с нами, которые осматривали эти залы вчера и позавчера, и еще раньше! Тереза, вы потратили тысячи лет, чтобы учиться убивать самих себя как можно лучше и эффективнее! По мере того как вы находили новые изощренные способы убивать себе подобных, вы теряли воинскую честь, доблесть и достоинство! Мы всегда считали, что самая большая опасность для нас – это страшные демоны из мифов, но оказалось, что бояться нужно было, в первую очередь, самих себя, то есть вас, будущие поколения людей! Когда я оказался у вас, то решил, что вы – воплощение Богов, но оказалось, что вы все, все люди будущего – воплощения самых страшных демонов! Да медуза Горгона по сравнению с вами – это безобидная и добрая девочка на качельке с камешком в руке! Вы – воплощения самых страшных демонов! Господи, куда же я попал?! Неужели я тоже стану демоном, или я попал не в ту Грецию?

Алкея всего трясло в этом эмоциональном взрыве. Тереза с ужасом смотрела на него и не могла понять, что за бред несет этот свихнувшийся молодой человек? Ее объял ужас при мысли, что рядом с ней едет буйнопомешанный сумасшедший, и она даже предположить не может, что он может сделать в следующую минуту в этом нервном припадке. Она дала деньги таксисту, сказала адрес, куда нужно отвезти этого молодого человека, а сама в ужасе побежала прочь, чтобы тот ненароком не выбежал из такси и не побежал за ней. Когда такси скрылось из вида, она взяла телефон и набрала Елену.

– Елена, добрый день. Это Тереза, я учитель, занималась реабилитацией Теодора, – проговорила Тереза встревоженно.

– Да, добрый день, Тереза. Что-нибудь случилось? – недоуменно спросила Елена.

– Да, случилось, – ответила Тереза и кратко пересказала события последних часов сегодняшнего дня. – Я не знаю и не могу понять, что вызвало этот нервный припадок у Теодора, но думаю, что он в опасности, и нужно обязательно вызвать ему профильного врача-психиатра как можно скорее. Я не хотела вызывать полицию, и у меня нет опыта общения с буйнопомешанными, но я опасалась за себя, поэтому посадила его в такси, а сама не поехала с ним. Надеюсь, вы меня поймете и простите. Я уверена, что если бы вы, Елена, оказались в подобной ситуации, то поступили бы так же. Разумеется, дальнейшие уроки с Теодором для меня невозможны. Если бы вы меня сразу честно предупредили, что придется иметь дело с человеком, у которого психическое расстройство, я бы сразу за это не взялась. Пожалуйста, оплатите мое время и прощайте, – подвела итог возмущенная Тереза.

– Да, конечно, разумеется, – ответила Елена в изумлении от услышанного и положила трубку.

Алкей зашел в свою квартиру и громко захлопнул дверь – он был в ярости и в ужасе. Он прошел на кухню, налил себе вина, потом еще один бокал.

– А с другой стороны, если я украл – мне никто не отрубит руку, никто не повесит и не отрубит голову за любую провинность. Хочешь – грабь, хочешь – убивай! Если тебя не поймали за руку – ты не виноват, даже если и все догадываются, что это не так! А поймали – то можно на суде врать все, что тебе угодно! Если они все отвернулись от Богов, значит, и Боги отвернулись от них, и теперь этих самых Богов можно больше не бояться! Что ж, похоже, я попал в мир полных подонков – так, может