Первое, что сделал Меццанотте, выйдя из парадной двери здания, – глубоко вдохнул. Все это время, находясь в квартире Сконьямильо, он чувствовал себя словно задушенным. Ему не хватало воздуха не только из-за нестерпимой вони, но и из-за сырого, нездорового безумия, сочившегося из старика. Ведь он безумен, в этом не было сомнений.

… Закончив свой рассказ, Сконьямильо долго молчал, опустив глаза, сложив руки. Затем медленно поднял голову и пробормотал:

– Я не знаю, что там, внизу. Но это нечто злое и коварное. И оно не останется под землей навсегда. Оно готовится выйти, и когда сделает это… Не дай всем нам бог. Если Вампир действительно появился вновь, то этот момент может быть не так уж далек…

Меццанотте вскочил на ноги, поспешно поблагодарил его за уделенное ему время и направился к двери. Старик шел позади него. На пороге, открыв все замки и запоры, он удержал Рикардо, вцепившись в рубашку.

– Темнота, инспектор, – пробормотал бывший полицейский с горящими глазами; тик исказил его лицо гротескной гримасой. – Темнота приближается. И когда она догонит нас, то поглотит всех…

Да, он был сумасшедшим. Возможно, это уже произошло с ним раньше, или же случилось в результате его злоключений в подземелье, но факт остается фактом: то, что он рассказал Рикардо, – особенно последняя часть, – было чистым бредом.

И все же…

И все же, какой бы надуманной и бессвязной ни казалась вся эта история, Меццанотте не мог ее отрицать определенное сходство с тем, что выявило его расследование. Черты лица женщины-змеи, которую, по словам Сконьямильо, он встретил на берегу озера и которая почему-то не растерзала его, очень напоминали черты лица, изображенного на фреске, обнаруженной Меццанотте в дневном отеле. Очень сильно напоминала, чтобы считать ее во всех отношениях порождением больного разума. Какая-то доля правды, скрытая в бреднях бывшего старшего инспектора, должна была быть. По словам профессора Дель Фарры, чьи объяснения, к сожалению, у инспектора не хватило терпения слушать дальше, это была Мами Вата, и она являлась богиней воды, чем-то средним между русалкой и заклинательницей змей, что вполне соответствовало рассказу старика. Более того, афганские беженцы рассказали ему, что, по словам доведенных до отчаяния людей в «Отеле Инферно», комната с фреской использовалась «теми, кто внизу». Трудно было отмахнуться от такой связи, сочтя ее несущественной.

Имелось и еще одно обстоятельство: насаженные на кол черепа, отмечающие вход в подземный храм, не показались ему чем-то новым. Где он уже слышал подобное?.. Нет, не слышал, читал… «Конечно, – сказал себе Рикардо, постукивая рукой по лбу, пока шел по тротуару к своей «Панде», – это было в ходе исследований, проводимых им в Сети в ночь исчезновения Лауры». Блог тех ребят, которые провозгласили себя городскими спелеологами и занимались исследованием забытых подземных полостей в чреве города. Они разместили в интернете отчет об экспедиции в бомбоубежище под Центральным вокзалом, которая была внезапно прекращена после того, как они наткнулись на палки, на которых были насажены человеческие черепа, утыканные гвоздями и шприцами. Может быть, они тогда ничего и не придумали… Меццанотте вспомнил, что антрополог из Бикокки упоминал о защитных фетишах, которые последователи воду ставили у входа в деревни и на пороге домов. Это могло быть что-то вроде того.

В целом, учитывая все сказанное, этот визит не был пустой тратой времени. Судя по всему, появился новый след. Хотя настолько тонкий, что его и следом-то назвать было сложно…

49 часов с момента исчезновения

– Кардо, как ты там? – Голос Колеллы на другом конце линии был почти неразборчив – должно быть, Рикардо застал его в самый разгар ужина.

– Бывали дни и получше… Слушай, друг, мне срочно нужна твоя помощь.

– Конечно, – ответил тот, шумно сглатывая. – Что нужно?

– Сможешь выяснить, кто стоит за сайтом под названием

www.undergroundpirates.it?

– «Пираты метро»?

– Больше похоже на «Подземных пиратов», я думаю.

– Ну, с помощью whois я могу легко отследить владельца доменного имени… А кто это такие?

– Какие-то парни, которые занимаются тайными исследованиями в подземельях Милана – ну, или так они утверждают. На сайте не было ни имен, ни контактных данных, кроме ящика электронной почты.

– А разве ты продолжаешь расследование? Кардо, тебя же отстранили от работы. Ты рискуешь попасть в беду…

– Я уже и так влип по уши. Даже хуже того… И вообще, я просто пытаюсь найти эту девушку, раз уж никто больше не хочет за это браться.

– Я сейчас же этим займусь. Много времени на это не понадобится.

К тому времени, когда Колелла перезвонил ему, Меццанотте как раз закончил поглощать тосты в маленьком кафе напротив того места, где он припарковал свою машину. Домен сайта был зарегистрирован пятью годами ранее на имя некоей Маддалены Раньери, родившейся в Павии в 1949 году. Рикардо не видел особого смысла в том, чтобы дама старше пятидесяти лет шарилась по заброшенным склепам и канализационным трубам. Тем не менее он записал в записной книжке адрес и номер телефона, которые Колелла продиктовал ему. Отключив связь, заказал двойной эспрессо, осушил чашку одним глотком, а затем набрал номер на мобильном телефоне.

Оказалось, что Маддалена Раньери оформила регистрационные документы на своего сына, который на тот момент был несовершеннолетним. Меццанотте спросил ее, дома ли он и может ли она передать ему трубку, но женщина сообщила ему, что Давиде больше не живет здесь и она не получала от него никаких известий в течение нескольких недель. Уже два года он обитает в социальном центре под названием «Траншея».

Сев в машину и запустив двигатель, Рикардо задумался. Если на вокзале действительно существовал подземный третий уровень, заселенный «теми, кто внизу», если Призрак был его частью и именно там находилось его логово, если те диггеры не выдумали свою экспедицию в бомбоубежище и действительно наткнулись на один из входов на третий уровень, если они готовы были показать ему, как туда попасть, то, возможно, у него есть смутный шанс добраться до Лауры… Целый ряд «если» – но более прочной опоры, за которую можно было бы ухватиться, у него не было. И, в любом случае, лучше проверить, куда приведет его эта тропа – хотя бы для того, чтобы обнаружить, что она заканчивается тупиком, – чем тупо сидеть в ожидании известия об обнаруженном на вокзале изуродованном трупе девушки.

Прежде чем отправиться в «Траншею», Меццанотте заглянул к себе домой. Открыл дверцу тумбочки и достал из нее небольшой металлический ящик. Внутри, завернутый в ткань, находился большой никелированный револьвер. «Смит-и-Вессон 29» отца, одна из немногих