От такого предложения я даже поперхнулся. И, набрав воздуха в грудь, начал на него орать:

— Криви!!! Ты, blyad', что, бессмертный?!!! Если только узнаю, что ты провернул что-то подобное с Гермионой, — я помахал карточкой перед его носом, — то я Мерлином клянусь! Засуну твою колдокамеру тебе же в задницу!!!

— Да я обычную… — пролепетал он, отступая к стене и опять опасливо смотря мне за спину.

"Да что он там такое увидел?" — повернулся я и встретился взглядом с Гермионой.

— Про какую "твою девушку" ты говорил, Гарри? — с очень странными эмоциями и напряжённым выражением личика спросила она.

— Про тебя… говорил, — запнувшись, сказал я. — Прости, если ты против, то я, конечно, не буду претендовать… чтобы ты… а я тогда не буду… никогда… — совсем запутавшись, начал бубнить я.

Настроение упало совсем уж ниже самого низкого плинтуса. Ненавижу такие разговоры и ситуации. Знать бы, за что она на меня обижена, но для этого отдельный и мифический ретранслятор-переводчик с женского на нормальный нужно иметь. Легилименция тут слабо поможет, мысли-то прочитать можно, но они всё равно не отразят всей сути, а женские эмоции я откровенно плохо понимаю, только самые чистые и яркие в плане однородности, без всяких там искажающих примесей, и то примерно и если сосредоточиться.

А я уже подумал, что у нас… То есть не у нас… Нет пока никаких "нас"… и не известно, будет ли вообще. Лопух! Вон как она на меня смотрит! Странно.

Она подошла вплотную ко мне, посмотрела снизу вверх и как-то беспомощно сказала:

— Гарри, сегодня они все наговорили мне каких-то гадостей. Джинни сказала, что это она твоя девушка, Ли Джордан говорил, что теперь ты можешь выбрать себе любую, Рон накричал и обвинил, что мой Живоглот съел его Коросту, Лаванда меня жалела, отчего становилось лишь хуже, Парвати…

Я обнял её и стал успокаивающе поглаживать по спине, а она упёрлась лбом мне в грудь и продолжила тихо изливать свою обиду и горечь. Пока она говорила, я, переступая через себя, загонял себя в состояние бездушного механизма. От прошлого упаднического настроя не осталось и следа, его моментально выдуло яростью и холодным чувством гнева. Мой контроль трещал по швам.

— Всё будет хорошо, kotenok, — продолжая сжимать её в объятиях и успокаивая, говорил я. — Они все ещё пожалеют о своих словах, Гермиона. Это я тебе обещаю.

— Фшшххс! Шёлк! — раздался уже ненавистный для меня звук.

— Я только для вас двоих карточки сделаю, честно!

Под моим равнодушным и холодным взглядом Криви весь съёжился, а от его обычного нагловатого оптимизма ничего не осталось. Он молча развернулся и, опустив плечи, медленно пошаркал по коридору, как маленький старик.

***

На истории магии большинство учеников не изображали из себя традиционное сонное царство, а с различным интересом пялились на меня и Гермиону. Причем на неё смотрели в основном только с двумя эмоциями — либо с завистью, либо с ненавистью, за редким исключением, где я наблюдал непонимание. Я же собрал на себе более неоднородную коллекцию взглядов. Внутренне морщась под облизывающими взглядами большинства девчонок со всех факультетов нашего курса и ощущая на себе колючие взгляды некоторых парней, наполненные враждебностью, вспомнил, что вся эта ситуация совсем для меня не нова. Каждый год в Хогвартсе для меня изобилует ситуациями, когда наша школьная общественность массово меня обсуждает и осуждает. Правда, если раньше это касалось, скорее, моего абстрактного образа, то теперь ситуация напрямую затрагивала мою личность. Конечно, подумаешь, совершил там Гарри Поттер какой-то подвиг или влез в опасную авантюру! Пообсуждали с недельку и забыли. Другое дело, если моя собственная подружка или возлюбленная смотрит на этого Гарри Поттера так, как никогда на меня не смотрела!

— По-оттер, — протянул в своей всегдашней манере Малфой. — Классные труселя. У тебя совсем нет денег на одежду? Как же измельчали маги некогда знаменитых фамилий, — с высокомерным апломбом и сочувствующими нотками вещал он.

Ох-хо-хо. Мне его сейчас даже немного жалко стало, сам себя своим же языком подставил.

— Малфой, Малфой! — укоризненно покачал головой я. — Тебе так понравились мои трусы? Так уж и быть, я тебе их на Рождество подарю. Я, конечно, понимаю, на что только не пойдёшь, чтобы заполучить такую вещь! Но мог бы и просто попросить, — смотря на него с жалостью, как на нищего, закончил я.

— Э-э-э, — вытянулось в офигении его лицо.

— Лучше мне подари! — глупо хлопая глазами и изображая эталонную дурочку, с придыханием сказала Паркинсон.

Стерва! По ней… даже не знаю, но любой и невооружённым взглядом мог понять, что сейчас она просто притворяется восторженной идиоткой. Эти все её сжатые в ожидании у груди кулачки, взгляд подстреленного Бэмби, брови домиком и общее выражение мордашки… Но обстановку она резко разрядила. Сначала одна несмело захихикала, потом другая засмеялась, а потом и почти все окружающие девчонки начали натурально ржать. Покрасневший Малфой лишь молчаливо продемонстрировал всем коронный прием Снейпа с развевающейся мантией, развернулся и стремительно убежал.

Эта "встреча на высшем уровне" проходила сразу после лекции Биннса, а пикировка с Малфоем могла окончится и каким-нибудь побоищем. Обстановка вокруг меня резко стала раскалённой, слишком опасной, и это только начало, что подтвердили дальнейшие события.

***

— Эй, Поттер! — лениво окликнули меня очень сексуальным женским голосом.

Обладательница этого голоса весьма и весьма ему соответствовала. Невысокая, изящная, соблазнительных форм брюнетка с ярко выраженной восточной внешностью и характерным разрезом глаз. Таких в Хогвартсе всего две и обе учатся на Рейвенкло. Чжоу Чанг я знаю ещё по квиддичу, а с этой семикурсницей даже не знаком. Сейчас она стояла в компании, видимо, двух своих подруг и этак с королевской грацией манила меня пальчиком. На такой её жест я лишь пожал плечами и пошел дальше, по пути вполголоса объясняя Гермионе тонкости медитации для её занятий в окклюменции, но был прерван, когда меня развернули за плечо.

— А ты ничего такой, — с лёгким интересом и покровительственной интонацией произнесла азиатка. — Я, вообще-то, тебя позвала.

От этой её фразы я сначала немного прифигел. Я ей что, собачка, по первому движению пальчика подбегать, виляя хвостом?

— А ты чёта не очень, — грубо ответил я, скинув её руку со своего плеча.

И тут я даже не соврал. Несмотря на