Большую часть ХVIII века процветание Род-Айлэнда опиралось на работорговлю. Покупали на островах Карибского моря мелассу (кормовую патоку, отходы сахарного производства) варили из нее ром, отвозили его в Африку и обменивали на рабов, которых доставляли на острова Карибского моря и обменивали на мелассу. Хитроумный круговорот человеческой изобретательности! Когда с рабовладением в молодой стране решили покончить, штат переквалифицировался на развитие промышленности, текстильной в частности. (В Провиденсе до сих существует старая текстильная фабрика, которую показывают туристам.) В 1776 г. штат первым провозгласил свою независимость от метрополии.

Небольшой по размерам остров Род, что лежит посреди залива Наррагансетт, считают одним из самых, если не самым красивым и романтичным местом на всем Восточном побережье. С материка на него можно попасть по двум очень длинным, плавно изогнутым мостам. Его берега обрамлены песчаными пляжами и монументально проступающими из недр земли скальными породами, над которыми кое-где высятся старинные маяки.

С почвой, тем более плодородной, во всем штате напряженка, больше камня, чем земли. Но это не мешает расти лесам, покрывающим большую половину его территории. Местные породы деревьев тривиальны для средней полосы – дуб, ясень, вяз. И потому приятно удивляет и восхищает неожиданное царство богини Флоры на острове Род. Здесь можно встретить породы деревьев, кустарников и цветов со всего мира. Но откуда они могли взяться? Да оттуда же, откуда в Америке можно найти представителей любого климатического пояса, даже таких, которые никогда на континенте не произрастали – их привозили с собой бесчисленные переселенцы. На острове Род эта тенденция достигла своего апогея. Иные ныне живущие хозяева великолепных садов даже не знают названий, растущих у них деревьев: «Мы думаем, это баньян или… или бетель», «Кажется, дедушка говорил, что оно из Патагонии… Цейлона… Японии».

Сначала здесь увлеклось этим занятием целое поколение ученых, высаживая для собственного эстетического удовольствия заморских корненогих эмигрантов, затем их сменили яхтсмены, превратившие эту практику в состязание – кто больше и лучше. Землю возили с материка – обозами, поскольку ее либо не хватало, либо качество не соответствовало разведению садов.

Сегодня остров представляет собой необычайно живописное зрелище. В его северной части находится лесной массив – заповедник. В центре аэродром. А в южной, самой близкой к океану оконечности разместился старейший в Америке город – всемирно известный Ньюпорт с его богатой колониальной историей.

Примечательно, что Ньюпорт не построил в ХХ веке ни одного небоскреба, сохранив свой кoлорит, при вполне современном образе жизни. Поэтому он больше похож на Старую Англию, чем на всю остальную Новую Америку. Тематически, так сказать, Ньюпорт можно разбить на несколько отличных друг от друга городов (или районов, учитывая их скромные размеры). Это деревня XVII века, оставшаяся от первых поселенцев, с доминирующей над ней круглой каменной башней, назначение которой долго не могли определить, и наконец пришли к заключению, что тут была мельница.

Вот как описывает колониальный Ньюпорт американский писатель Thornton Wilder в книге «Theophilus North»: «То, что осталось от одного из самых оживленных портов Новой Англии, разместилось на приморской стороне Темза-стрит, с ее причалами, доками, лавочками, благоуханием пеньки и смолы, развешанными там и сям сетями и парусами для починки, и теперь живущего главным образом яхтами и прогулочными судами, которые стоят в гавани; больше всего он напоминает о себе вереницей баров и таверн – тех особых, милых сердцу моряка притонов, куда редкий сухопутный человек отважится заглянуть вторично.»

Постройки XVIII века – одни из самых интересных общественных и частных зданий США, сохранившихся со времен Войны за независимость. Их отличает добротность, солидность, монументальность. Кстати, в Ньюпорте находится старейшая в Америке синагога Туро, построенная в 1763 году – архитектурный памятник георгианской эпохи. (Еврейская община, изначально состоявшая из 15 семей, возникла в Ньюпорте в 1658 году.)

Еще одна ипостась города – Newport Mansions, летний курорт интеллектуальной американской элиты и богатейших людей страны, имеющий уже историческое значение, благодаря ему Ньюпорт называют городом «золотого века», «Версалем по-американски». Когда к середине XIX века индустриальное развитие штата пошло на убыль, здесь начала строить особняки профессура Гарварда, Кембриджа, крупные ученые Нью-Йорка и Провиденса. А затем к ним присоединились сильные мира сего, соревнуясь друг с другом в роскоши и помпезности многомиллионных усадеб, выстраивавшихся вдоль западной кромки острова, на живописном берегу залива Наррагансетт. Так возникла знаменитая Bellview авеню. С той поры Ньюпорт приобрел славу самого фешенебельного американского курорта конца XIХ века, летней резиденции мультимиллионеров.

С их легкой руки здесь начинают проводить всемирные чемпионаты теннисистов, яхтсменов, с популярнейшими гонками крейсерских яхт «American Cup», парусную регату к Бермудским островам, соревнования по гольфу и водному поло. Апофеоз золотого дождя прервала Великая депрессия 30-х годов прошлого века.

И вот теперь – закономерно и немного грустно – особняки эти и дворцы, с таким вдохновением построенные когда-то для себя и своих семей предприимчивыми простолюдинами, сумевшими здесь, в Америке, достичь умопомрачительных вершин, стоят пустые и остывшие, обращенные в музейные экспонаты. А толпы туристов семенят гуськом за гидом по аллеям великолепных парков, английскими террасами сбегающих к воде, разгуливают по богато обставленным банкетным залам, лоджиям, будуарам, спальням и кабинетам, восхищаясь их антикварной роскошью или недобро роняя: «Жили же люди…»

Одни особняки открыты для обозрения ежедневно, другие – в определенные дни и часы, третьи превращены в гостиницы, как например Дом Жана-Луи Рудольфа Агассиса (крупного швейцарского естествоиспытателя), что дает возможность стороннему гостю хоть на время ощутить или представить себя хозяином в его роскошных стенах.

Усадьбы миллионеров, утверждают туристические проспекты, воспроизводят архитектуру французских дворцов и итальянских палаццо. Вот в том-то и заноза, что «воспроизводят». Стремление подражать чему-либо, не имея под собой собственной культурной базы и традиций, возврат к эталонам ушедшего в прошлое времени всегда чреват – в плане художественной ценности. Эта тенденция нам хорошо знакома по целым улицам и кварталам центра Старой Москвы с их псевдохудожественными эклектическими особняками примерно того же времени. Смешение стилей: классицизма, ампир, барокко, рококо, явное стремление пустить пыль в глаза, как минимум, вызывает улыбку. Быть может не в столь явной степени, но нечто подобное прослеживается и в некоторых дворцах Ньюпорта, хоть и строили их лучшие архитекторы Америки, такие как Ричард Моррис Хант, Хорас Трумбауэр, Стэнфорд Уайт.

Самых шикарных особняков-дворцов, вольготно расположившихся в своих пышных, просторных садах за ажурными решетками, полторы дюжины. Общество охраны памятников графства Ньюпорт давно уже выкупило их у потомков бывших владельцев, которым не по карману было их содержать, и превратило в дома-музеи, доступные для посещений.

Наиболее