Сегодня метаморф предпочёл форму обычного домашнего кота. Ухоженного, в меру упитанного, но не слишком крупного. Я никогда бы не опознала в очаровательном создании с лощёной шёрсткой и милейшими кисточками на ушках свирепого охранника, способного одним ударом лапы перебить хребет орку.

– Замур-р-рчательного дня, леди Шарьего! – приветственно муркнули. Кошачьи усы при этом забавно дрогнули, а лапы сами потянулись к корзиночке. Наткнувшись на выразительный взгляд Ингварда, он печально вздохнул и от греха подальше спрыгнул со стойки.

– И вам светлейшего дня, господин Тхаржик, – едва я подошла ближе, в нос ударил чарующий аромат фирменных булочек Фить-Фить и кофе со специями.

Поведение кота мгновенно прояснилось, как и суть сюрприза. Пикник! Храни Триединая моего истинного!

Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Не знаю, правда ли это, но к сердечку вечно голодной адептки через него точно можно добраться! Я готова была расцеловать Ингварда прямо в коридоре, наплевав на манеры и присутствие свидетелей.

М-м-м-м... От одного аромата булочек, рот моментально наполнился слюной. Я уже мысленно вонзала зубки в мягкую, похожую на сахарное облачко сдобу и чувствовала на языке вкус вишнёвого джема и ванильно-шоколадной присыпки. А если учесть, какой интерес к корзине проявил господин кот, то под слоем десертов наверняка скрываются и знаменитые пирожки с мясом, а может и вкуснейшая вяленая оленина или баранина в гранатовом соусе?

– Лес..., – в бархатном голосе Ингварда проскользнула чарующая хрипотца, мои старания оценили по достоинству, – изумительно выглядишь, – из-под стойки выпорхнул огромный букет белоснежных роз, и к аромату булочек мгновенно добавились нежные цветочные нотки.

Какая красота! Всё же в суровой штабной романтике была своя прелесть. Пригласить даму в ресторан легко, а вот устроить пикник в перерывах между погонями и расследованием – намного сложнее. Такое свидание запомнится надолго!

– Спасибо, – смущённо улыбнулась, принимая букет.

– Леди Шарьего, – голос Ингварда на миг посерьёзнел, но в глазах по-прежнему плясали шальные огоньки, – позвольте пригласить вас на чашечку кофе.

– Позволяю, – исполнить изящный реверанс в брюках и ботинках оказалось непросто, но раз уж мы замахнулись на высокие манеры...

– А позвольте под шумок попросить у вас крохотный кусочек оленины, – голос Тхаржика звенел от тоски, а в изумрудных глазках плескалась вся скорбь кошачьего народа, – дежурство долгое, сложное, а я не ел уже долгих три часа...

– Как это не ел? Ты что мявчишь такое, а?! – из коморки под лестницей выскочила комендантша. – А бочонком сметанки кто перекусывал полчаса назад?

– Не перекусывал, а так, усы испачкал, чтобы в голодный обморок не упасть, – Тхаржик вновь запрыгнул на стойку и, привстав на задние лапки, сиротливо мяукнул. Так протяжно и жалостливо, что захотелось отдать ему не только всю корзинку, но и сбегать в комнату за добавкой.

Кошачья магия в действии... Главное, чтобы этот пушистохвостый вымогатель не «смявчался» с гномами! Вот уж где убойный тандем получится.

– Один кусочек, – я всегда считала себя сильной личностью, но отказать коту было выше моих сил. – Ингвард, можно...

– Можно, – ответил, давясь смехом.

Едва приоткрылась крышечка корзинки, голова закружилась от чарующей смеси ароматов, а взгляд затерялся в обилии коробочек и баночек. Чего здесь только не было! Салаты, холодные закуски, канапе, булочки, блинчики, пирожочки...

Ингвард магией призвал пустое блюдо, и на стойку рядом с Тхаржиком перекочевал румяный пирожочек с мясом и кусок вяленой оленины. Ответом стало восторженное «мряу».

Пока зверёк рассыпался в благодарностях, Ингвард наглухо закрыл корзинку и, подхватив меня под руку потянул к выходу.

– Всего хорошего! – на бегу попрощалась с котом и хихикающей комендантшей. – Ой, а куда мы идём? Или это сюрприз?

Мы как раз вышмыгнули из штаба и свернули за угол, направляясь к закрытой лестнице. Куда она вела я не знала. Эта часть Клюва не считалась закрытой, но мы просто не успели всё осмотреть.

– Здесь неподалёку есть восхитительная смотровая площадка, – пояснил Ингвард. – отдохнём немного, перекусим...

Мимо нас прошёл дежурный Ловец. Даже если он и удивился, увидев начальство под руку с адепткой, то виду не подал. Впрочем, у Йохары сегодня официально был выходной, а меня ректор отдыхать отпустила. Так что мы ничего не нарушали, пикники уставом не запрещены.

– Ингвард, – вкрадчиво начала, едва мы добрались до магического подъёмника. – Раз уж мы гуляем, может расскажешь о планах ректора?

Мысли об очках и гномах не давали мне покоя, ужасно хотелось выпытать подробности!

– Ты правда хочешь поговорить о работе? – мой манёвр моментально пресекли, переводя разговор на другую тему. Это ещё больше подогрело интерес. Что же задумала Элисандра, если на дело гномов повесили гриф «секретно»?

– Не о работе, – усмехнулась, – она нас и сама найдёт. А вот Трорин...

– Лесли, – в голосе Ингварда проскользнули укоризненные нотки. На вопрос он так и не ответил. Дождался, пока я зайду в лифт, поставил корзинку в угол и нажал несколько кнопок на пульте управления.

– Ну, хоть намекни! – взмолилась, едва подъёмник тронулся. – Я же не прошу посвятить меня в дела государственной важности...

– Просишь, – вздохнул.

Даже так...

– А если сама угадаю? – сдаваться не собиралась. Женское любопытство страшная вещь, а когда твой мужчина знает ответ, но не хочет рассказывать... у-у-у-у...

– Нет, – Ингвард в одно движение оказался рядом и, прежде чем я успела опомниться, прижал к себе, целуя в губы. Порывисто, страстно, заставляя забыть обо всём на свете.

Мне бы возмутиться подобному коварству, но почему-то захотелось ещё раз спросить о гномах! Хорошая тема оказалась, душевная. Нужно почаще её обсуждать, глядишь и с истинной связью дела наладятся.

Не зря же Трорин обещал, что после отборов никто не покинет Тинтару одиноким?

Платформа неожиданно остановилась. Тихий писк подъёмника прозвучал как в тумане, мы даже не обратили на него внимания. Зачем куда-то выходить, если здесь так хорошо?

Секунды, минуты, вечность... время словно остановилось. Растворилось в ласковых, бережных касаниях моего истинного, хриплом шёпоте и сбивчивых признаниях.

– Люблю тебя..., – слова скользят по коже тёплым весенним ветерком, разгоняя толпу сладких мурашек и