Шрифт:
Закладка:
— Ты чувствовал это? — Она громко всхлипнула, ощутив боль в лопатках. — Ты, чёрт возьми, знал, что это наш последний диалог? — прокричала в пустоту, словно он мог её услышать.
Jorge Mendez «cold»
За три недели до.
Рассмотрев лишь на секунду свои перепачканные в грязи тело и руки, Вики всё ещё смотрела туда, где всего несколько минут назад обнародовали тело её отца. Было невыносимо смотреть за тем, как Геральд, один из самых близких демонов к Адмирону, уносил его тело, пытаясь сохранять лицо. Но глаза. Глаза никогда и никого не могут обмануть.
Сев на лавку, Вики прокрутила на перепачканном землёй пальце кольцо, не решаясь снять. Пиджак мужа бережно упал на плечи, когда его рука прижала жену к своей груди. Слишком хорошо он мог считывать её эмоции. Если вначале это была беспробудная боль, что выжигала всё имеющее смысл, то теперь ярость, прожигающая каждую её клеточку.
— Это всё лишь твоя вина. — Резко отодвинувшись от супруга, глаза с убийственной ненавистью обратились к нему. В них не было ничего, что демон так любил. Ни чувств, ни обожания. — Я говорила вам, и неоднократно! Не брать маму на раут! Вы оба спровоцировали всё это.
Дьявол молчал. Не в его порядках было отмалчиваться на претензии и обвинения. Однако чувства, которые сейчас переполняли Вики, вынуждали демона проявлять больше понимания, чем обычно. Потеря Винчесто для него была столь же большой, как и для Вики. Но в отличии от жены Дьявол думал о том, как воскресить Адмирона, кто стоял за этим. Не даром так надёжно прятали тело, высасывая всю энергию.
Он уже успел обратить внимание на отсутствие фамильного кольца. А это значило два варианта событий: либо Винчесто его потерял, что было заведомо невозможно, или его намеренно сняли с Адмирона, не оставляя возможности воскресить демона.
Не разрывая зрительный контакт, Дьявол молча наблюдал. Его враждебная строптивица была готова говорить всё, что может ранить. Лишь бы всё это оказалось неправдой. Однако, несмотря на то, что всем своим существом она не хотела никого видеть, глаза кричали о другом.
Они жалобно шептали дьявольским, как угли в камине, глазам: *Останься. Останься, даже если мы этого не стоим*.
— Как? Как мне смотреть на тебя, Самаэль? Ты обещал мне! — она закричала, не в силах принять увиденное. Так громко, как могла. Это всё было лишь кошмаром. Не могло ничего общего иметь с правдой. — Ты сказал, что не допустишь! И что теперь? Где мой отец, Сатана?
— Интонация, Виктория, — сдерживая себя, процедил сквозь зубы.
— Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать! — Сняв кольцо с пальца, она протянула ему, вкладывая в ладонь. — Я не прощу тебе этого. Не смогу простить.
Зло рыкнув, мужчина схватил девушку за руку, практически прибивая её к лавке, обхватив демоницу за плечи. Сжав женскую ладонь, он попытался надеть ей кольцо на палец, но столкнулся с сопротивлением.
— Не зли меня, Виктория, эта моя сторона тебе совсем не понравится. — Глубже вздохнул, он вновь предпринял такую попытку, на сей раз наблюдая это мнимое сопротивление лишь в синеве её красивых глаз. — Ты никогда не снимешь моё кольцо со своего пальца, мы, кажется, уже обсуждали это. И мне плевать, хочешь ли ты лежать со мной в одной постели или же смотреть в глаза, а также на тех, кто ещё рискует пострадать.
— Иначе что? Положишь меня рядом с ним? — Слёзы делали зрение расплывчатым, она совсем лишилась чувств. — Пожалуйста… уже неважно.
Подхватив любимую строптивицу на руки, мужчина прижался лбом к её. При виде её такой маленькой, бледной и сломленной, вся его злость испарялась. Чувственно поцеловав жену в бледный лоб, демон уложил любимую на чистую постель, разглядывая лицо перед тем, как переместится к Геральду. Он осознавал, что для них начинаются непростые времена.
****
Из воспоминаний вывела приближающаяся к ней энергия матери. Ребекка Уокер, войдя в обитель любимого, без какой-либо улыбки столкнулась с дочерью. Женщина была бледна для своего привычного вида. Она и сама уже забыла, когда в последний раз нормально питалась и спала не только потому, что дочь совсем одна.
— Так нельзя. Он бы не хотел, чтобы мы были в таком состоянии. — Женщина, ощущая эмоции дочери, что напоминали оголённый провод, слишком быстро сменяя друг друга, не стала близко подходить.
— Откуда ты знаешь, чего он хотел? — Вновь начавшаяся истерика застелила глаза. — Они не дали нам даже месяц побыть с ним рядом, — голос сменился рыданием.
Не выдержав такого вида дочери, женщина покинула кабинет. Она не могла потерять самообладание рядом с чадом, иначе это бы плохо закончилось для обеих. По своей натуре Ребекке было проще запереться в покоях мужа и забыться в боли, но никак не показать её другим.
İntikam Yemini — Toygar Işıklı
Вжавшись в холодную стену спиной, Вики прикрыла глаза. Картина увиденного, то, что так потрясло девушку, не выходила из головы. Стоило Вики на секунду прикрыть глаза, безжизненная бледная кисть торчала из земли.
— Ты же обещал научить меня игре на фортепиано, обещал продемонстрировать Моцарта… Ты такой лжец, Адмирон. — Ей было чертовски сложно собрать себя в кучу, начать хоть что-то. — Но я даже разозлиться на тебя не могу. Это приносит мне ни с чем не сравнимую боль.
Мысли о прошлом больно её ранили. Девушка осталась совсем одна. И в своей голове, и в жизни. Много времени прошло с момента, когда мать покинула кабинет. Вики не считала жалкие минуты, что перерастали в часы. Казалось, мир замер. Всё потерпело крах и безнадёжно потеряло первоначальное значение, пока тёплая рука не сжала плечо.
— Родная, до тебя не докричаться. — Геральд взял её за руку, желая сместить с холодного пола хотя бы на диван. — Вики, не надо так!
Девушка не поддалась, упрямо высвобождая руку из мужской хватки, отползая от него на немного, насколько это было возможно, учитывая её обезвоживание и слабость вместе с потерянными килограммами.
— Так нельзя, совсем с ума сойдёшь, если перестанешь двигаться. — Он сурово навис над той, чья судьба ему была отнюдь не безразлична.
Виктория была чадом двух ему самых близких демонов. Одного из которых они так скоропостижно
