как себя с нею вести. Если искать общения, - а ей, на самом деле, этого хотелось, - выйдет глупо и, возможно, даже неприлично. По отношению к себе, к сестрам и к матери. Однако демонстративно дистанцироваться тоже нехорошо. Нет веской причины, да и, вообще, некрасиво. Тем более, что, объективно говоря, зельеварением им всем стоило заняться всерьез. Мать их этому не учила, ну кроме самых общих сведений, которыми должна обладать каждая уважающая себя ведьма, и значит, изучать этот предмет предстояло именно в Хогвартсе. Но самое неприятное, это чувства. Изи ловила себя то на полном, но ничем не обоснованном равнодушии, то на злости и гневе, которых Лили, по всей видимости, не заслуживала, а то и вовсе на желании обнять свою биологическую мать, прижаться к ней всем телом и не отпускать.

Такое нервное напряжение ни к чему хорошему привести не может, и не привело. Изи то и дело срывалась по пустякам, ссорилась с другими учениками, - пару раз даже подралась с мальчиками постарше, - и конфликтовала с педагогами, поссорившись, в конце концов, как раз с той женщиной, враждовать с которой она изначально не собиралась. Напротив, именно к ней Лили относилась куда лучше, чем ко многим другим детям, хотя она, и вообще, была неконфликтным человеком. Однако Изи и Лиза являлись в ее глазах теми, кто спас от смерти ее сына. Поэтому Энгельёэнам прощалось очень многое, и оценки они, порой, получали незаслуженно высокие. Тем глупее выглядела «обида» Изабо на профессора Сметвик, да и весь их конфликт, являвшийся результатом обыкновенного недоразумения, представлялся чрезмерным и никому не нужным. Изи это понимала, но просто ничего не могла с собой поделать.

Она, вообще, в последнее время постоянно лезла на рожон, доводя любую чреватую конфликтом ситуацию до крайности. И все равно у нее никак не получалось погасить бушующее в душе пламя. Когда-нибудь это должно было кончиться взрывом, так, в конце концов, и случилось. Вот только совсем не так, как думали даже самые близкие ей люди. Недаром же говорят, что жизнь полна сюрпризов. Они случаются, но этот сюрприз удался по-настоящему.

***

О том, что что-то назревает они знали давно. С тех самых пор, как вычислили трех взрослых боевиков, претворяющихся неумехами-подростками. Постепенно даже цели этой группы вычислили: они явно охотились за чем-то крайне ценным, что было спрятано в запретном коридоре. О том, что это такое, отчасти догадались сами, - слишком много имелось косвенных намеков, - а отчасти узнали от Поттера. Итак, этим троим нужен был философский камень. Зачем Дамблдор прятал такую потенциально опасную вещь в школе, полной детей и подростков, совсем другой вопрос. А вот для чего он нужен боевикам было более или менее понятно. Первое, что приходило в голову, это золото, ведь оно – это эквивалент богатства, а обогатиться мечтают практически все, даже те, у кого денег куры не клюют. Однако, философский камень – это не только необходимый элемент трансмутации[10], которым, к слову, надо еще уметь правильно воспользоваться, но и средство для приготовления «Эликсира жизни». А долгая и здоровая жизнь представляется куда важнее богатства, в особенности, если тебе нужно создать тело для не ушедшей на перерождение души.

Почему они подумали именно о лорде Волан-де-Морте? Да, потому что такие совпадения неспроста: сначала Квиринус Квиррелл, а теперь вот боевая тройка, состоящая из взрослых темных магов, претворяющихся детьми. Зачем темному лорду лезть в самое пекло - в Хогвартс, где у него врагов, как минимум, каждый второй? Чтобы убить Поттера? Возможно, конечно, но стоило ли так рисковать, еще даже не имея физического тела? Вряд ли. А вот философский камень – это заманчивая цель, ради которой можно даже рискнуть. Убийство давнего врага, в этом случае, всего лишь дополнительный бонус, да и то, если получится избавиться от Поттера без особого риска. И вот теперь, появились боевики, пренадлежащие какой-то террористической организации. Кто? Что? Неизвестно, но явно убийство Поттера для них, если и представляет интерес, то отнюдь не главный. Хотели бы, могли прибить еще в сентябре, но нет: тянут, разнюхивают что-то в запретном коридоре и только во вторую очередь обрабатывают близнецов Уизли на предмет втянуть Гарри в очередную авантюру. Очень похоже на то, что изначально это был план Б для того, чтобы добыть камень. Ну или это две независимые организации, взявшие след великой ценности. Могло случиться и так.

Лиза и ее сестры уделяли этим троим достаточно внимания, чтобы понимать, дело идет к развязке. Тем более, было странно видеть, что никто кроме них этими троими не интересовался. Поэтому в начале мая Лиза напомнила маме о той информации, которую она обещала передать дальше.

- Не волнуйся, Лиза, - ответила мама. – Я давным-давно сообщила об этих людях в ДМП. Амелия Боунс весьма серьезная женщина и отличный специалист. Мы можем не знать, какую операцию готовят Аврорат и ДМП. Может быть, они ждут, когда эти боевики раскроют себя, чтобы взять их с поличным? Но я все равно поговорю с Амелией, мало ли что.

И поговорила, правда, не в тот же день, а в начале следующей недели. Сама-то она всегда и все делает, не откладывая в долгий ящик, но оказалось, что леди Боунс отсутствует. И не просто на рабочем месте, а, вообще, в Англии. Уехала на совещание руководителей европейских ДМП. Заместитель Амелии поинтересовался, не может ли он помочь? Если дело срочное, и все такое. Но мама не знала, не является ли операция Амелии секретной, и решила не рисковать. Так что встретиться с Боунс она смогла только в понедельник восемнадцатого. Амелия отсутствию конкретных телодвижений в Хогвартсе, конечно, удивилась, но было очевидно, она забыла об этой истории и не проконтролировала результаты своего разговора с Минервой, точно так же, как и результаты общения старшего аврора Баксендолла с деканом Слизерина. Увы, но картина полного игнорирования ее предупреждения, открылась перед Амелией только в среду, когда она уже точно знала от Анны Энгельёэн, что нет места для сомнений: это боевая тройка. Знала