словом, все важнейшие отрасли «оборонки» и народного хозяйства вообще. Членом Государственного Комитета Обороны Берия был с момента его создания. Его деятельность и «карьера» в этом органе, на котором, собственно, лежала вся полнота ответственности за руководство воюющей страной, впечатляют. Складывается впечатление, что мало-помалу Лаврентию Павловичу приходилось впрягаться во все без исключения важнейшие задачи, которые другие члены ГКО выполнять были не в состоянии. Судите сами – в феврале 1942 года ему поручается организация производства боевых самолетов и, вообще, полный контроль всех решений ГКО в области ВВС – вплоть до формирования их подразделений и отправки таковых на фронт. А еще – организация производства двигателей для военной техники, минометов и прочих видов вооружения. Неплохой список задач?! Другому бы хватило с головой…

Но весной того же года становится ясно – «старый большевик» Молотов с нормальной организацией работы доверенной его попечению танковой промышленности не справляется совершенно. Куратором танкостроения становится Берия – вдобавок ко всему остальному. И все начинает получаться! В конце все того же 1942 года Лаврентий Павлович становится членом Оперативного бюро ГКО, и на него «навешивают» еще и Наркоматы путей сообщения и угольной промышленности! При этом – напоминаю! – идет война, в страну лезут и лезут разведгруппы немцев и, кстати, наших же «союзничков», из сломавшихся в лагерях военнопленных сотнями вербуются и забрасываются в наш тыл агенты СД и Абвера, одна за другой следуют попытки диверсий на важнейших военных и промышленных объектах и даже убийства самого Сталина. Все это – головная боль НКВД, то есть опять-таки Берии! Добавляем к этому организацию партизанского движения, разведки и диверсий в тылах и на коммуникациях стремительно наступающего противника, борьбу с дезертирством и саботажем… Посильно для одного человека, будь он хоть трехжильным и семи пядей во лбу? Непостижимо, как Берия справлялся со всем этим, как не сломался и не тронулся умом от непосильных нагрузок и бессонных ночей, постоянного стресса, длившегося годами…

Но он не сломался! В мае 1944 года Берия становится во главе Оперативного бюро, получая статус заместителя председателя ГКО. Теперь на нем – уже ВСЕ Наркоматы военной промышленности и связанных с ней отраслей. По сути – народное хозяйство Советского Союза в полном объеме. И кое-что еще… Вот об этом «кое-чем» мы и поговорим подробнее.

Создание надежнейшего ракетного щита Советского Союза берет свое начало в 1945 году, когда под началом Лаврентия Берии была основана «контора» с мало что говорящим непосвященным людям названием: Специальный комитет при Государственном Комитете Обороны СССР. Впоследствии она пережила два переименования, став Специальным комитетом сперва при Совнаркоме, а затем – при Совмине СССР. Оговоримся сразу – несмотря на это самое «при» и вроде бы имевшуюся подчиненность советскому правительству, об истинной деятельности Спецкомитета представление имел крайне узкий круг лиц. Оно и неудивительно – ведь там решались вопросы не просто научно-технического развития страны, прежде всего, в военной сфере, а велась битва за ее выживание. Специальный комитет не случайно был создан ровно через две недели после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки – и Сталин и Берия прекрасно понимали: выиграв войну с нацистской Германией, СССР вступает в новую гонку, проигрыш в которой будет означать его уничтожение. В непосредственном подчинении Спецкомитета находились три Главных управления при Совнаркоме СССР. Первое занималось созданием советского атомного оружия. Второе – развивало ракетный проект. Третье же целиком и полностью посвятило свою деятельность разработке не имевшей на тот момент аналогов в мире системы противовоздушной обороны, оснащенной ракетами.

Ядерная программа, которую с первых же дней курировал опять-таки Лаврентий Павлович – тема для отдельного обстоятельного разговора. Нас с вами сейчас больше интересует работа Второго управления Спецкомитета – того самого, где были сконцентрированы лучшие специалисты страны в области ракетостроения, а также и Третьего. Некоторые, прости, господи, недоумки пытаются утверждать, что роль Берии в проекте сводилась исключительно к двум вещам. Во-первых – разведывательному обеспечению, или, говоря без обиняков, добыче за рубежом научных и технических данных, имеющих отношение к предмету советских разработок. Ну, а во-вторых, к строжайшему надзору за всеми, кто принимал участие в этой колоссальной «гонке на опережение», где ставкой было само существование страны.

Вне всяких сомнений, указанные выше задачи Лаврентий Павлович и его подчиненные выполняли, причем, как обычно, на высочайшем уровне. Однако ограничивать роль Берии в этом титаническом проекте лишь к обязанностям «главного шпиона» и «страшного цербера» было бы в корне неверно. На нем держалось всё! В самом что ни на есть буквальном смысле этого слова. «Выбивание» фондов и средств, надзор за возведением немалого количества сверхсекретных объектов, подбор кадров, а, главное, кардинальное принятие решений относительно того, в каком направлении должны вестись разработки – все это Берия. Между прочим, среди военных, причем весьма высокопоставленных, обладавших огромным боевым опытом и авторитетом, имелось предостаточно тех, кто считал ракеты (тем более – управляемые) совершенно пустым баловством и напрасной тратой денег и ресурсов. Вот «Катюши» – это да! Ими мы славно фрицев били! А ракета, которая сможет пересечь океан да угодить по намеченной цели или сбить «спрятавшийся» в верхних слоях атмосферы вражеский самолет… Фантазии какие-то. Жюль Верн. Именно Лаврентий Павлович, обладавший непревзойденным интуитивным чутьем на перспективные технические новинки, сумел «продавить» те исследования и разработки, которые впоследствии спасли нашу страну от ядерного разгрома.

Ну, и Иосиф Виссарионович, конечно. Окончательное решение о создании ракетной системы ПВО «Беркут», задачей которой являлось прикрытие от авиации противника сперва Москвы и Ленинграда, затем всех крупных городов СССР, а в конечном итоге и всей страны, было принято 9 августа 1950 года. И после целого ряда расширенных совещаний и обсуждений, в каждом из которых Сталин принимал непосредственное участие. Это было его решение! Первый успешный пуск «изделия 205» и испытания РЛС Б-200, ставших в итоге фундаментом для новейшей системы ПВО, были проведены уже летом 1951 года. Да, на боевое дежурство «Беркут», к тому времени тупо переименованный в «Систему-25», встал в 1955 году – уже после трагической гибели Сталина и Берии. Но это была их заслуга! Одним из главных конструкторов этой системы был Серго Берия – сын Лаврентия Павловича, отстраненный от работы сразу же после устроенного Хрущевым путча и убийства его отца. Можно не сомневаться – если бы не погром, учиненный хрущевской сворой в Спецкомитете и всех подчиненных ему подразделениях, противовоздушный щит страны был бы введен в строй значительно раньше. Стоило убрать от руководства проектом «людей Берии», и все пошло вкривь и вкось, а вояки опять принялись тормозить дело, сомневаясь в эффективности ракет для защиты советского