– Вратарь! Срочный запрос на Улар по ЛК, по общему каналу. В нашем списке это ЛК-4. Выполняй.

Ждать ответа пришлось совсем немного:

– Общий канал на Улар не проходит.

– По военному каналу!

Времени прошло чуть больше.

– Военный канал не проходит. Только на Эскадру, которая…

– Знаю. Эскадра отвечает?

– Эскадра сменила все коды и частоты. Сигналы не проходят. Люди не включаются.

– Отменяю запрос. Свяжись с комп-центром Службы. Потребуй на связь генерала Иваноса, его код у тебя есть. Буду разговаривать через тебя. Связь голосовая, перекодированная.

– Выполняю.

Уже через несколько мгновений – так мне казалось, потому что если ты существуешь в виде схемы, то ощущение времени нередко вообще пропадает, поскольку для тебя ничего не меняется, – я услышал, то есть перевел в нужные частоты ответ Службы:

– Ответственный дежурный полковник…

– Полковник, мой облик – на вашем дисплее. Срочная необходимость соединения лично с генералом Иваносом.

– Все в порядке, вы опознаны. Генерал в отпуске, убыл для отдыха и лечения, находится где-то в охотничьих угодьях, связь с ним односторонняя, только с его стороны, поэтому соединить вас с ним нет возможности.

Воистину, не везет так не везет. Не мог он найти другого времени, чтобы греть свои мозоли и гонять зайцев! Хотя, может быть, он все же воспользовался моим советом – и всем прочим? Интересно. Но на всякий случай сброшу ему сообщение.

(Кстати, Иванос в то время и в самом деле охотился. И уже выцелил будущую жертву. Не простым глазом, конечно, в наши дни охотнику не обойтись без кваркотронных приборов. Но, в конце концов, важен результат.)

– В таком случае, полковник, при малейшей возможности передайте ему следующее… Передаю его личным кодом, так что – никаких попыток взлома! Пишите…

И я продиктовал нужные группы. Применить даже и самый сложный шифр не так уж трудно – если сам находишься в том же компьютере, где квартирует и необходимая шифровальная программа:

«Улар наглухо закрылся. Еще можно рискнуть и воспользоваться служебным каналом „Анни“. Сделай хоть что-нибудь!»

Но тут же подумал, что последняя фраза звучит как вопль отчаявшегося человека. Срочно отозвал ее и завершил свое послание (или доклад, если угодно) иначе:

«Попытайся использовать эту связь для контакта с известным тебе субъектом ради получения свежей информации. Ра».

Это выглядело, по-моему, куда достойнее. Хотя, конечно, приказывать генералу, даже просто требовать, у меня не было никаких прав. Но о правах хорошо раздумывать в спокойные минуты.

Ну вот, это сделано. Вернемся к ситуации.

Что мы имеем? Улар не принимает ни одного канала. Это не стихийные помехи: все испробованные каналы очень разбросаны по частотам, а обычно если такое и приключается, то в достаточно узкой полосе. Очень редко – всего два или три раза на моем веку – одновременно перекрывались два основных канала. А чтобы три сразу – такие случаи не зафиксированы. Я знал бы.

Вывод? Он таков: Пат Пахтор, надо думать, в добром здравии исправно вкалывает на благо того мира. А мир тот по каким-то своим соображениям целиком закрылся от получения внешней информации. И, естественно, от отправки внутренней. Полностью изолировался. Почему? То ли это какая-то часть их планов, нам пока совершенно не ясных, то ли…

Ну, какие еще могут быть «то ли»?

Я знал, что возможные причины есть – самое малое одна. И, хотя думать о ней мне не хотелось, все-таки пришлось. Поскольку она была самой нежелательной – и поэтому наиболее вероятной.

А заключалась эта причина в том, что если не первая, то вторая трансляция моей копии на Улар могла быть зафиксированной тамошней службой ВВ-контроля. Я знал, что для существующих у нас систем такого рода мой канал был не по зубам. А вот у фирмы «ХТСинус» вся моя защита могла оказаться недостаточно серьезным препятствием: как-никак, все исследования в области ВВ велись именно этой фирмой и все новые разработки и конструкции можно было купить только у нее. Разные миры производили то и се по лицензиям – но самые последние достижения, понятное дело, не только не лицензировались, но оставались совершенно секретными – до возникновения следующего, очередного поколения.

Итак, они могли засечь передачу. Записать. И расшифровать?

Нет. Это последнее – вряд ли. Потому что я почувствовал бы. Если они проследили канал, то пришлось бы уже войти с ними в соприкосновение – на компьютерном уровне хотя бы. Такой объем информации, лично мною закодированный, – это уравнение с пребольшой кучей неизвестных в энной степени, и все под радикалом. Следовательно, им неизвестен и адресат. Потому что если бы они его вычислили, то не стали бы закрывать доступ. Они бы сцапали его, посадили в клетку, позволили моей копии войти в него – и уж тогда принялись бы за расшифровку, ключом к которой стало бы мое собственное тело, подверженное ощущению боли не меньше любого другого. Провели бы допрос с пристрастием. И, не исключено, что-нибудь бы да узнали. А им ведь только ухватиться за кончик нити…

Как и мне самому, впрочем.

Но они – пока – адресата не знают. А отправителя?

Вот это они вполне могли установить. Хотя бы потому, что Теллус от обмена информацией не защищен – и не был, и не будет, поскольку открытость – основа нормальной жизнедеятельности всех и всего. А мой Вратарь пусть и защищен – но, возможно, этот уровень безопасности ими уже преодолен. Кстати, и то, что есть, я сам приказал отключить. Не лучшее решение.

– Вратарь! Включить всю защиту – информационную. И от проникновения тоже. Выполняй!

Он выполнил. Но похоже было, что мы с ним чуть-чуть запоздали.

31. У Тазона снова проблемы

– Сегот, это прямо несчастье: не с кем работать! В самый, я бы сказал, ключевой, кульминационный момент – опять не хватает сырья!

– Доктор, но у нас ведь еще оставался в резерве этот… адмирал. Он же никем не учтен, и можно…

– Уже нельзя, ассистент, в том-то и беда. Отдел Спокойствия спохватился, и его изъяли из нашего запасника – у них к нему возникли какие-то вопросы, кажется, насчет каких-то сигналов извне, которые приходили на Улар, – предположительно в его адрес, потому что кто еще мог находиться на связи с федеральными органами? Не этот же сброд!