Впрочем, до самого верха лезть не пришлось. На полдороге я обнаружил по соседству большой и относительно ровный участок ещё не развалившейся почвы. Прыжок получился удачным, хотя внутри, в момент полёта, внутренности дрожали, точно желе. Недаром: приземление получилось не очень. Я кубарем покатился по раскалённой плите, пока не наткнулся на что-то мягкое и слабо пищащее.

Диана и Валентина сидели, обнявшись, и смотрели на меня так, словно увидели привидение.

– Какого хрена?! – завопил я и, схватив обоих, потащил к ступеням лестницы. – Быстрее!

– Маруся… – захныкала Валентина, спотыкаясь на каждом шагу, – Маша упала…

– Хрен с ней! – Я подтащил дрожащих дур к обрыву и обнаружил, что от лестницы нас отделяет огромная расщелина. Намного больше того, что можно преодолеть в прыжке. – Да мать же!..

– Спаси! – завопила Диана и вцепилась в меня. – Всё, что хочешь, сделаю!

Треснуло, и наш «кораблик» дёрнулся, точно от него откололась ровно половинка, которая встала на бок и теперь медленно погружалась в клокочущую лаву. Валя завизжала, и я тут же влепил ей пощёчину.

– Заткнись, дура! – В такой отчаянной ситуации следовало хвататься за любую соломинку, и, кажется, я её обнаружил. Справа виднелся край обрыва и дымящийся бок скалы. Вроде в ней чернела дыра, может, пещера. – Сюда.

Первой, почти не раздумывая, прыгнула Диана, за ней Валя. И Диана помогла ей выбраться, когда девушка оступилась на самом краю. Обе отбежали ко входу в пещеру и остановились, глядя на меня. Так, главное – получше разбежаться! Главное…

Зарокотало, и на плиту, где я разбегался, обрушился невероятной силы удар, от которого меня распластало на горячем камне. При этом я ещё и приложился затылком. В ушах зазвенело, а перед глазами всё поплыло. Вроде кто-то кричал, однако всё внимание было приковано к тёмной физиономии с пылающими глазами, повисшей надо мной, подобно жуткому небесному телу. Во внезапном озарении я сообразил, что черты лица исполина повторяют такие же у пропавшего Лифшица. Интересно, пришла в голову совершенно отстранённая мысль, что за ритуал провёл психопат, чтобы вызвать к жизни ЭТО?

Лицо вновь исчезло, и вместо него появилась гигантская пятерня, неумолимо опускающаяся прямо ко мне. Спасло лишь то, что великан двигался чересчур медленно, словно в дурном сне. Рука ещё продолжала опускаться, а по моей физиономии внезапно что-то больно хлестнуло. Сквозь звон прорвался знакомый голос:

– Очнись, дятел!

Я очнулся и уставился на толстую чёрную верёвку со множеством узелков, типа той, по которой мы выбирались из зелёного стакана. Второй конец держал Теодор, замерший на самом краю лестницы. Стоящая рядом Вобла показывала: хватайся, мол.

Вцепившись в канат, я начал извиваться, продвигаясь к краю глыбы. Вовремя. Пятерня гиганта шарахнула по каменюке и раздолбала её. Однако именно в этот момент я оттолкнулся и прыгнул. Ноги словно окунули в кипяток, а штанины вроде даже вспыхнули. К счастью, это продолжалось считаные секунды, а потом меня потащили вверх и ловко подсекли, точно большую неуклюжую рыбину.

– Вставай! – проревел Теодор. – Уходим.

Я огляделся. Рядом топтались Вобла, Череп, Лис и Самойлов. Больше никого. Проклятие! Я обернулся и дико уставился на огненное море до самого горизонта, в котором чернели считаные островки ещё уцелевших камней. Посередине пламенного океана возвышался исполин с мордой Лифшица. Если кто-то не успел выбраться, ему точно хана.

– Ольга! – Я вцепился в одежду Теодора, и он злобно отпихнул меня. – Где Ольга?

– Вон! – Вобла силой повернула мою голову в сторону пещеры, спасшей Диану и Валентину. – Смотри.

Сквозь плывущее раскалённое марево я сумел разглядеть четыре силуэта, медленно отступающие в глубину безопасного места. Хробанов ковылял, поддерживаемый Дианой и Валей, а Оля стояла, глядя в нашу сторону. Кажется, в этот момент у меня приключилось нечто вроде кратковременного помешательства, потому что я сделал попытку прыгнуть с лестницы. Вероятно, попытка взлететь или поплыть по раскалённой лаве закончилась бы плачевно, но, к счастью, меня стукнули по затылку, и Вобла приказала бойцам «тащить придурка вверх».

В себя я пришёл, лишь когда жар немного спал, а вокруг потемнело, словно приближалась ночь. Лис сказал, что он заколебался тащить этого придурка, а Череп просто разжал пальцы, и я шлёпнулся на ступени. Шлёпнулся и заплакал. Чёрт возьми, оказывается, я всё-таки люблю свою жену. Люблю, несмотря на все её закидоны.

– Попустись, – приказала Вобла и присела рядом. В её голосе, как ни странно, звучало сочувствие. – Она жива, а значит, есть шанс выковырять её из этой жопы.

– Да, – согласился Теодор. – Учитывая количество счастливчиков, которым Бездна позволила уйти в этот раз. Шестеро, надо же!

– Восемь, если что, – хмыкнула Вобла и мотнула головой, указывая вверх.

Череп заржал.

– Оба? – Теодор искренне удивился и покачал головой. – Честно говоря, я уже решил, что им-то точно пришёл конец в этой кутерьме.

– Ты бы видел, как хромоногий чесал по лестнице! – Теперь хохотал и Лис. – Такое впечатление, будто у него ещё пара ног выросла.

– Жить захочешь – и не так раскорячишься, – проворчал я и медленно сел. В глазах всё плыло, а из тела точно вытащили весь костяк. – Почему у этой заразы была рожа Лифшица? Что это вообще за фигня была?

– Прометей, кто же ещё. – Теодор присел рядом и провёл рукой по лбу. – Кажется, заряд кончился. Дальше будет очень сложно. Прометей – один из ангелов Господних. А лицо… Откуда, по-твоему, берутся ангелы, люди и прочая гадость, населяющая Вселенную?

– Может, лекцию после? – Вобла опустила голову на колени. – Ху…во-то как! В натуре, нужно немного пересидеть.

– Откуда? – тупо спросил я, ощущая одновременно тошноту и сильный голод, терзающий внутренности. В голове точно вздувались и тут же лопались пузыри боли.

– Когда восстал Сатана и мир превратился в плоскость между сближающимися Раем и Адом, сработал некий предохранитель. Противоборствующие ангелы лишились своих боевых оболочек и стали блуждающими неприкаянными сущностями, назовём их для простоты душами. Души готовы занять любую подходящую им оболочку, будь то человек, животное или что-то ещё. И Сатана, и Бог разом лишились своих армий, но остановить сближение уже не могли. Собирание доступных душ – попытка мобилизации. Каждая обретённая становится либо ангелом, либо демоном, готовым сражаться в финальной битве. Но напрямую заполучить неприкаянную душу не получается, она никак не пеленгуется. Значит, необходимо дожидаться, пока пройдёт полный цикл: рождение, смерть и Чистилище. Вот только с того момента, как в дело вступила третья сила, всё окончательно запуталось.

– Ты что-нибудь понял? – спросил Череп, и Лис отрицательно помотал головой. – Видимо, перегрелся.

– Может, ударился, – предположил азиат.

– Умники. – Вобла протянула руку: – Помогите мне встать.