Мерри

Дублин Июнь 2008

37

Когда Амброз закончил свою историю, я обнаружила, что лишилась дара речи. У меня не было слов для описания чувств, которые я испытывала за последний час, когда узнала, что все мои представления о себе – о моем детстве и взрослении – оказались ненастоящими.

– Значит, Амброз… – раздался спокойный голос моего сына. Я держала его за руку с тех пор, как Амброз начал рассказывать, кем я была на самом деле, – …значит, вы говорите, что мама на самом деле не имеет кровного родства с ее родителями, братьями и сестрами?

– Правильно, Джек.

– Я… – Я откашлялась, потому что горло совсем пересохло от пережитого потрясения. – Не знаю, что и сказать.

– Могу тебя понять, – отозвался Амброз. – Должно быть, тебе кажется, что твое детство было сплошной ложью. Ложью, которую я слишком долго скрывал от тебя. Моя дорогая Мэри, могу принести тебе лишь свои глубочайшие извинения, поскольку это я оказался трусом. Я должен был сказать правду в твой двадцать первый день рождения, когда отдал тебе это кольцо. Пожалуйста, поверь, что я продолжал лгать из любви к тебе. Я просто боялся, что правда может разрушить твою любовь к ближним и веру в семью. Я никогда не думал, что мы соберемся здесь спустя столько лет и ты по-прежнему будешь страдать из-за моего обмана.

Джек повернулся ко мне:

– Мама, я понимаю, что сейчас ты ужасно себя чувствуешь, но вспомни о том, что вы с папой удочерили Мэри-Кэт. Она не имеет кровной связи с нами, но разве ты меньше любишь ее из-за этого?

– Нет, конечно. И твой отец тоже. Мы оба любили ее как родную дочь.

– Как и я. Она всегда будет моей сестрой.

– Но разница в том, что, как только она достаточно подросла, мы сказали ей об удочерении. Поэтому у нее нет причин думать, будто мы обманывали ее. Мы с твоим отцом придерживались твердого мнения в этом вопросе.

При этих словах мое сердце болезненно сжалось. Я осознала, что держала свое собственное прошлое в секрете от мужа и детей. Так кто же был лицемером?

– Мэри, я понимаю, что ты очень сердита на меня, но умоляю простить меня за то, что не сказал тебе правду, когда вручил это кольцо. Ты собиралась посетить семью, чтобы отпраздновать свое совершеннолетие и получение первой ученой степени по классической литературе. Как я мог испортить твою радость?

Хотя мое представление о себе только что подверглось коренной перестройке, я видела, что Амброз близок к слезам. Разумеется, я была рассержена, но, вспомнив о том, как я вышла из его дома и покинула его тридцать семь лет назад, я встала и подошла к нему, потом опустилась на колени и взяла его за руку.

– Я понимаю, Амброз, правда понимаю. Наверное, все мы лгали ради защиты тех, кого мы любим. Или, по крайней мере, не рассказывали им вещи, которые могли бы ранить или испугать их.

– Это очень великодушно с твоей стороны, дорогая девочка. Думаю, в конце концов я бы все рассказал тебе. Но я не имел понятия, где ты находишься. Говорю же, я собирался оставить тебе письмо с объяснениями в надежде на то, что мой личный адвокат сможет выяснить твое местонахождение. Ты до сих пор являешься единственной, кто получит средства по моему завещанию. Я… – Амброз высвободил руку из моей ладони и достал безупречно чистый носовой платок из нагрудного кармана пиджака, потом громко высморкался.

– Ты прав, Джек, хотя я не их кровная родственница, О’Рейли всегда будут членами моей семьи.

– Ты должна знать, что я полюбил тебя с самого первого момента, – сказал Амброз.

– А я часто хотела, чтобы ты был моим отцом, дорогой Амброз. То, что ты мне рассказал, стало для меня огромным потрясением, но ты не мог знать, что я исчезну так надолго. Я верю, что ты рассказал бы мне раньше, если бы у тебя была такая возможность. Кроме того, ты спас меня от сиротского приюта.

– Спасибо, моя дорогая. Еще раз: это очень великодушно с твоей стороны. Но я боюсь, что отчасти виноват в твоем внезапном решении уехать из Дублина. Я знал о присходящем, но полагал, что не имею права вмешиваться. В конце концов, ты была уже взрослой.

– Может, приготовить чай? – спросил Джек, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Пожалуй, немного виски будет лучше? – Я указала на бутылку.

– Ты превращаешь меня в выпивоху, ведь еще только миновал полдень! – заметил Амброз, взглянув на часы, всегда стоявшие в центре каминной полки. Но он не отказался от бокала, протянутого Джеком. Он сделал несколько медленных глотков, и я увидела, как краска постепенно возвращается на его щеки. Я отошла и села рядом с Джеком.

– Лучше? – обратилась я к Амброзу.

– Гораздо лучше.

– Разумеется, мама, если тебя удочерили, это значит, что Алли и ее сестры разыскивают либо тебя, либо мою сестру, – рассудительно сказал Джек.

Я удивленно посмотрела на него.

– Господи, а ведь ты прав. Если эти женщины действительно говорят правду о том, почему они следят за мной, – добавила я.

Это побудило меня задать Амброзу важный вопрос.

– Амброз, ты имеешь какое-то представление о том, кем были мои био логические родители? – осторожно спросила я.

– Нет, Мэри, понятия не имею. Ты принадлежала к категории детей, которых когда-то называли найденышами, а поскольку ты заменила умершую Мэри, то о тебе не было никаких сплетен. Никто не знал ту женщину, которая родила тебя и оставила на пороге у двери Джеймса.

– А ты… Скажи, ты думаешь, что мои родители согласились принять меня из-за денег, которые ты им заплатил?

– Конечно, сначала я беспокоился по этому поводу, но я хорошо помню лицо твоей матери, когда она впервые держала тебя на руках. А твой дорогой отец так сильно любил ее, что был готов на все ради ее счастья. Тебя было легко полюбить, Мэри, – улыбнулся Амброз.

– Возможно, ты никогда не узнаешь, кем были твои биологические родители, мама, – сказал Джек. – Это для тебя так важно?

– В нормальных обстоятельствах это могло бы не иметь значения, – вставил Амброз. – Но, похоже, мы имеем дело с группой сестер, намеренных обнаружить твое кольцо. Поскольку это единственный ключ к твоей семейной истории, это указывает на серьезность их намерений. Мэри, может, тебе встретиться с одной из этих женщин, чтобы установить цель их поисков?

– Думаю, Амброз прав, мама, – сказал Джек. – Я определенно свяжусь с Алли.

– Но ты