- Отказано. – ответила вредный симбионт – Организм проходит стадию адаптации.

- А если на нас сейчас нападут? – спросил я – А я тут весь такой неготовый?

- В случае экстренных ситуаций возможен кратковременный вброс гормонов. – ответила Машка – По внешним признакам, ситуация далека от экстренной.

- Во ведь ты... Я тебе это припомню…

- Моя задача – заботится об организме носителя. – елейным голосом произнесла Машка.

- О своем организме лучше позаботься. – прорычал я – Паск…

- А это кто? – прервал наш милый разговор Грэй, кивком указывая на спящую Аню. Вот ведь свинтус! Я тут мучаюсь, а она обняла двустволку и завалилась на какие-то тюки, выставив аппетитную попку, по которой мне тут же захотелось пробить пенальти.

- Сестра моя. – ответил я – Какой у вас тут самый страшный зверь?

- Урш.

- Так вот, безопаснее будет засунуть этому уршу руки в пасть по самые плечи, чем протянуть к моей сестренке. Урш, может, руки только по плечи оторвет. – я внимательно посмотрел на Грея – А вот моя сестра – до самых пяток. Оно тебе надо?

- Урш… ашам… балахва.. – забормотал себе под нос Грей отодвинувшись от меня.

- Эй! Ты куда побежал? Я же не сестра. Присаживайся. Поговорим.

- Вы откуда такие дикие взялись? – вопросил Грей.

- Зафронтирье. Трудное детство. Деревянные игрушки. – я обаятельно улыбнулся.

- Не зря о вас такие слухи ходят. – пробормотал Грей.

- Не зря. – согласился я и спросил: – А какие?

- Ну… разные. Что вы постоянно друг друга режете.

- Ну не друг друга, но враг врага. А у вас не так?

- Что печень только что поверженного врага сырым съедаете!

- А ты пробовал комбез, я уж не говорю про бронескаф, зубами перекусить?

- Что спите со своими дочерями и сестрами.

- А вот это уже конкретное оскорбление, Грэй. – я внимательно посмотрел в глаза парню.

- Да я-то что. Люди так говорят. – заелозил тот по скамейке.

- Вот я сижу перед тобой. Вот ты, не зная откуда я взялся, нормально со мной разговаривал. Как только узнал – начал что-то там исполнять. Кто вас такими сказками пичкает? Там живут такие же люди, как и здесь. Как и в центральных мирах. Или ты думаешь, что какому-то кровавому маньяку по зафронтирью гулять дадут? В центре пока полиция прочухает, пока получит ордер, пока изловит и, если изловит и отправит на астероиды, в зафронтирье его уже сто раз грохнут. Успокойся, Грей, люди везде одинаковые. Хоть здесь. Хоть в центре. Хоть там. Все хотят жить спокойно. И хотят, чтобы спокойно жили их дети.

- Не все.

- Не все. Есть отщепенцы. Которым закон не писан. В центре с ними борются СБ. За фронтиром – там общественный суд. А здесь как? – я с интересом уставился на Грея.

- А никак! – махнул он рукой – Когда главарь шайки – зять мэра «Центрального».

- Беда. – согласился я – У вас же вся планета перед глазами. Уйдите подальше. Бабы, мужики есть? В повозки, в обозы и подальше…

- Ага. А у них начальник СБ системы в лучших гостях и спутниковое наблюдение. – буркнул Грей.

- Понятно. Проблема глобальная, нерешаемая. – вздохнул я.

- Проблема решаемая. – подал голос Номад на нейросеть – Я проанализировал весь трафик переводов денежных средств. Есть возможность как перекрыть поток, так и обнародовать.

- Шантаж? – ухмыльнулся я – Придержи информацию. Спасибо, Номад.

- Ты чего скалишься? – подозрительно спросил меня Грей.

- Да я о своем. – вновь ухмыльнулся я – О! Кстати. А что у тебя за ружье?

У Грея был всё тот же самый дробовик, но помповый. И продвинутый. Патроны не заряжались в патронташ под стволом, а вставлялись туда прямо в магазине. Проблем с экстракцией стрелянной гильзы так и не смогли, мля, решить. Дергая рукоятку, стрелок выкидывал гильзу и одновременно подзаряжал накопители для следующего выстрела. Вот как вокруг одного стебелька истины мысль создателя такого могла метаться мотыльком – я искренне не понимал.

Имея перед глазами простой, надежный, шестьдесят лет отработанный механизм АК я не понимал – КАААААААААААААААААК?! Однако же. Либо у людей полностью отсутствовала культура развития оружия, хотя мне трудно это представить. Либо две войны действительно настолько глубоко отрубили корни, что остались только вершки. Игольники, излучатели разные продолжают развиваться, а то, что было раньше – да кому оно надо?! А историки? Археологи? Или они исключительно в пыль Сеятелей закопались?

Короче, что имеем – то и имеем. Нам же лучше.

Тормознули на привал, он же обед. Еле дождался, пока в котелке над костерком забулькала густая жижа из местных трав, кореньев, волокон вяленного мяса. Да даже один мой сухпай туда покрошили для густоты, ироды! И еще минут двадцать ходил кругами, пока местный кошевар не изволил сообщить, что кушать подано. Изувер! Откуда-то из недр грузовика появились подпорки, на которые встала ровная доска. Только сейчас я увидел, что караван остановился не абы где на кромке леса, а рядом с поваленным деревом, ствол которого стал лавкой для стола. Вполне возможно, неоднократно. Но места хватило всем. И откуда у меня такой жор? Я с прихлебом засасывал внутрь густую, коричневую жижу. Вскоре к нам присоединилась и Аня, до этого стыдливо сбегавшая в кустики с флягой воды и рулоном туалетной бумаги. Ну а затем, наконец-то, свою волю народу явил и проспавшийся командир конвоя. Первое, что он сделал – навернулся с кузова грузовика, под одобрительное ржание личного состава в составе четырех единиц. Бросившуюся было ему помогать Аню придержали под локотки. Не-не-не. Сам. Это, считай, уже традиция при возвращении из «Центрального». А традиции нарушать нельзя. Как бы чего плохого не вышло в дороге.

Традиция была немного нарушена, когда проспавшийся коммандер, заправляя свои мудя в комбез, вылез из кустов и узрел прекрасную деву. Пискнув невнятное «ой», он мгновенно развернулся к зрителям спиной, чем вызвал еще большее ржание, и начал судорожно упаковываться в такой неудобный, в данной ситуации, элемент одежды.

- Сменю-ка я часового. Всем служивым нужен отдых. – встал я из-за стола – Спасибо за хлеб-соль.

- Давай