–– И что же мы там надеемся найти? – Язвительно спросила Катерина – Письмо с признанием? Да и как мы удержим их в гостиной? Кто будет держать? Ты их к стульям привяжешь что ли? И они, разумеется, преспокойно дадут тебе это сделать, как бы не так. Нет, ничего мы сделать не можем, надо придерживаться версии самоубийства, а когда наконец кончится буря и приедет полиция, мы можем поделиться нашими подозрениями, хотя не думаю, что финские полицейские воспримут наши детективные потуги серьезно.

–– Хотя вот этот Валерий он какой-то совсем странный, угрюмый, всегда молчит, вилкой по тарелке нервно колотит – от такого всего можно ожидать. Он кто вообще, ты о нем что-то знаешь, Катя, кроме того, что он сын Демченко и племянник Веретенникова? – спросила Ксения.

–– Да что-то Игорь говорил – кажется, он менеджер что ли или бухгалтер в какой-то совместной русско-немецкой или русско-польской… Нет, не помню точно, но в какой-то русско-иностранной фирме. Что-то они туда-сюда возят, то издают, то ли продают.. А, вот что вспомнила – они в этой фирме вместе с Натальей работают! Она там директором что ли. Точно, Игорь говорил. И еще как-то там Николай к этой фирме причастен, то ли деньгами, то ли связями – ни черта толком не помню, все так быстро организовывалось. Да и на кой было всю эту информацию в голове держать, мы же думали они на нашей даче помянут Леонида и уплывут из нашей жизни на следующий день. Не все ли равно, что их фирма покупает или продает. Я с ней сотрудничать не собиралась.

–– Мам, смотри, – с азартом вмешался Василий – они, наверное, какие-то темные делишки там проворачивали и Валерий Иосифовну вниз башкой спровадил, чтоб молчала. Или бабло не поделили. Видите и мотив есть, и возможность, и баба Ксеня шаги его слышала ночью – все сходится!

–– Замолкни уж, майор Эркюль Пронин!

––Сорян, че за Пронин? Причем здесь какой-то Пронин!

–– Да был такая детективная серия в советское время про бравого майора Пронина, Правда еще больше анекдоты о нем были известны.

–– А Эркюль? А, это из Кристи, из Агаты?

–– Точно, хоть это ты знаешь.

–– А с какого хренасика я должен какого-то вашего замшелого совкового майора -то знать!

–– Читать надо больше или хотя бы вообще читать!

–-Мама, перестань, нашла время для просвещения и воспитания! А в том, что Вася говорит, есть резон. Как бы нам побольше обо всем этом узнать и о фирме, и о Наталье.

–– Ну это элементарно, Ватсон! – Вася вызывающе посмотрел на бабушку, мол, и мы читали кое-чего! – сейчас погуглю, наверняка нароем!

Василий открыл ноутбук. – Черт, а Интернета-то нет! Мы же тут как в каменном веке на острове. Будем, наверное, информацию в бутылке в море бросать. Ну или там голубями почтовыми.

–– Здесь нет голубей, только чайки! – зачем-то возразила на Васин бред Ксения Петровна. – Да и их в такую бурю не видно- не слышно.

–– Значит надо за Валерием следить, или – вот! – че-нибудь ему наплести, заманить, а в это время его комнату обыскать, – Васька никак не мог выйти из роли супердетектива.

–– Никого мы никуда заманивать не будем. Если предположить, что Валерий убийца – настоящий убийца, Вася, – дело не в кино и не в компьютерной игре происходит! – то он может быть опасен. Если человек разрешил себе один раз убить, что его остановит в другой раз?!

–-Знаете, давайте соберем всех за столом, лучше, если все будут вместе и на глазах друг у друга.

Глава двенадцатая

Катя пошла в левое крыло стучать в комнаты и просить всех через десять минут спуститься вниз.

Первым пришаркал как раз Валерий, потом спустились Вика и Николай Иванович и из комнаты на нижнем этаже появился Митя. Место Натальи было пугающе пустым. Но рядом зияло еще одно пустое место – Светланино. Стол почему-то напомнил Ксении челюсть с двумя выбитыми зубами.

Лемпи, Райво, подавайте горячее! – крикнула Катя по-фински, подойдя к лестнице, ведущей вниз на кухню.

Услышав ответное ОК, она вернулась на свое место за столом. Все сидели молча, Васька, как видела Ксения, боролся с искушением в упор уставится на Валерия, который, как и утром, сидел с мрачным выражением лица и постукивал вилкой по тарелке. Этот монотонный звук очень раздражал Ксению. Будто в китайской пытке, когда капля долбит по черепу обреченного.

Виктория закатала рукава кофты, и змея на ее руке опять показала свое жало. Сзади подошел Райво и поставил перед ней тарелку с лососиным стейком. И тут Ксения вспомнила, что ее так зацепило в тот момент, когда Райво помогал тащить в дом тело. Когда он снимал с себя и вешал на крючок куртку, рукав его свитера задрался, и оттуда высунулась голова змеи с раздвоенным жалом – точь в точь такая же, как сейчас сползает по руке Виктории.

Лицо Райво, разносившего стейки, было бесстрастно, по крайней мере, его глаза поверх маски были вполне спокойны и никак не выдавали специального интереса к Вике. Да и та, насколько могла вспомнить Ксения Петровна, не проявляла никакого особого внимания к официанту. Но ведь не может одинаковое тату на одном и том же месте у двух людей в комнате, где произошло убийство, быть случайным совпадением!

Ну почему, собственно говоря, не может, – охладила свое детективное возбуждение Ксения. – Да и потом убийство произошло не в гостиной, если это вообще убийство, а не плод нашего воображения, натренированного чтением и просмотром детективных серий.

Она вспомнила события двухлетней давности, когда вокруг нее странным образом стали погибать люди. И хотя все эти случайные жертвы были ей совсем незнакомы, она хорошо помнит, как трудно было воспринимать реальные смерти с таким же спокойным любопытством, как при чтении романов Дарьи Донцовой, где в каждой главе по два-три трупа, а вокруг комическая неразбериха с бросающимися под ноги мопсами и выползающими из ванной крокодильчиками. Читателю не до оплакивания картонных покойников. А когда умирают рядом реальные, пусть и малознакомые мужчины и женщины, – совсем иначе себя чувствуешь. «Люди теплые живые шли на дно, на дно на дно» – вспомнился ей вдруг напрочь забытый «Василий Теркин». Именно что теплые, живые. А потом – бац – и мертвые, холодные. Ксения представила, как лежит сейчас в