Ей ко мне нельзя подняться — не пропустят,

Белокрылая охрана посторонних не пускает,

Ну тогда я к ней уйду, Рай ко всем чертям пошлю,

Бывший ангел, я слетел к своей чертовке, здравствуй, крошка.

— Так чего мне теперь делать? — пробился сквозь одобрительный гул настойчивый вопрос. На этот раз Хастур говорил потише, не желая посвящать окружающих в свои проблемы.

— Ничего. Можешь поставить на своей подружке крест. В любом смысле. Ну и дальше по совету Греты…

— Не хочу я на ней ничего ставить, хочу вернуть! Сумеешь вытащить ее?

Кроули задумался. Его опыт общения с той разновидностью смертных женщин, к которым примкнула Роуз, был скромен и, говоря начистоту, печален.

Призовые улыбки на них не действовали, эффектное снимание очков вызывало вопросы о стоимости контактных линз и месте их покупки, а жаркий шепот и пунцовая роза, возникающая из воздуха, в одном случае кончились прямым ударом в челюсть, а в остальных — требованием немедленно удалиться куда-нибудь подальше.

Отказывать Хастуру не хотелось: этот нелепый влюбленный из-за неудачи мог окончательно вернуться к себе прежнему, а Кроули предпочитал иметь дело с мелким пакостником, а не с беспощадным убийцей.

— Для начала я должен взглянуть на этого ангела, произвести разведку на местности, фигурально выражаясь. Потом уже дам окончательный ответ, но предупреждаю сразу: задача трудная. Ты не хуже меня знаешь: при желании смертные способны противостоять любому искушению.

— Ладно, покажу тебе ее… — Хастур наконец кинул в горло содержимое второго кубка и поднял руку, призывая официанта. — На днях увидишь. Ты свое будешь пить?

Кроули молча подвинул ему череп с нетронутым коктейлем. Посудина тут же опустела.

— Я могу идти?

— Убирайся, — угрюмо процедил демон, глядя на него исподлобья. Кроули увидел, как хрупкий череп в его руке превратился в тяжелую оловянную кружку, и поспешил встать из-за стола.

Из бара он не ушел, а направился к эстраде, где Том укладывал в футляр свою гитару.

— Ты сегодня хорошо играл, Том.

— Твоими молитвами, нечистый.

— Том, в котел захотел? — одернул его Бегемот. — Ты кому дерзишь, пыль подкопытная?

— Я и в котле петь буду! — ничуть не испугался Том. — Ты, нечистый, меня Три Хита прозвал? Так я теперь Четыре Хита. А потом буду пять и шесть, понял? И плевал я на твой договор, потому что ты прав, я сегодня играл лучше. А это значит, я все-таки могу сочинить новое! — Он подхватил чехол с гитарой подмышку и ушел, бросив через плечо: — Бывайте, рогатые, пошел я на свою сковородку.

— И давно он такой смелый? — спросил Кроули.

— С тех пор как начал сочинять новые песни, — откликнулся Бегемот, колдуя над очередным коктейлем. — Эту на днях придумал.

— Иные смертные и здесь не перестают удивлять, верно?

— В самую точку.

* * *

Он появился незадолго до закрытия магазина. Стоял, озираясь удивленно и немного испуганно, — высокий, очень худой, похожий на кузнечика-переростка.

— Чем могу помочь? — Азирафель подошел к покупателю.

— Беда, учитель, — тревожным шепотом ответил тот, — они пропали.

— Кто пропал?

Два больших зеленых глаза в упор смотрели на ангела. Ниже правого, на впалой щеке, прорезался еще один глаз, карий. Силуэт головы незнакомца пошел рябью, как при помехах на телеэкране. К счастью, в магазине не было людей. Рябь прекратилась и вместо одной головы стало три.

— Шуб-Ниггурат?! Как вы меня нашли? — Азирафель поспешил запереть дверь и опустить на нее шторку.

— Кучер кареты Вельзевул помог добраться… Учитель, Гатаноа и Азатот пропали! — выпалила средняя голова. — Как ушли к вам, так домой и не вернулись. Родителям кто-то наболтал, это вы их похитили, мол, ангелы хотят всех наших истребить и для этого вас подослали… — присоединилась к рассказу правая голова.

— Завтра к вам на урок никто не придет, родители решили нас не пускать! — перебивая соседок, затараторила третья голова. — Мы еле убежали, вам сообщить… А еще… еще хотят с вами разобраться, так они говорят… Вам надо спрятаться, учитель!

— Спрятаться? — растерянно повторил Азирафель. — Но я же ни в чем не виноват… Лучше поскорее сообщить Кроули об исчезновении, начать поиски… Как это у вас вообще делается?

— Не знаю, — хором ответили все три головы, — у нас еще никто не пропадал.

Кое-как успокоив Шуб-Ниггурата и убедившись, что он благополучно отбыл с кучером (от знакомой кареты хотелось держаться подальше), ангел бросился звонить демону.

* * *

— Маленькому пузику хочется вкусняшки: тра-ля-ля, тра-ля-ля, ешьте наши кашки… Герцог Кроули, повелительница призывает вас. Не медлите.

Кроули поперхнулся вином. Закашлялся, пятная халат. Поднял взгляд к «плазме»: нет, не послышалось. Пухлый карапуз оттолкнул женскую руку с ложкой, кормившую его, и теперь смотрел прямо на демона — с недетской злобой и подозрительностью. Губки, перемазанные кашей, раздвинулись в вежливую улыбку, показав острые клыки. Розовое личико сделалось точь-в-точь как у секретаря Вельзевул, — смазливого подхалима, бывшего при жизни провокатором.

— Вы приняли мое сообщение, темнейший герцог? — нежный голосок был полон яда.

— Принял… Выезжаю.

— Благодарю. Приятного вечера. Кушают пузики, пузики без газиков…

Рекламный ролик, пущенный перед вечерним блоком новостей, пошел своим чередом.

У меня собачья должность, подумал Кроули, на ходу переодеваясь и вспоминая, в каких брюках он оставил ключи от машины.

Звонок Азирафеля застал его уже за рулем.

— Меня срочно вызвали в контору, — ответил он, выслушав друга. — Теперь догадываюсь зачем. Не отходи от телефона. Как только узнаю что-нибудь новое — сообщу.

* * *

Сложив руки на груди, Вельзевул стояла вполоборота к сплошной стеклянной стене своего кабинета. За ней колыхалось багровое зарево, что-то вспыхивало, клубился черный дым. В эти минуты княгиня очень напоминала директора какого-нибудь крупного завода, желавшего наблюдать за процессом производства непосредственно из собственного офиса.

— Герцог Кроули прибыл, — доложил секретарь, пропуская демона.

— Пропали двое инферналов, — не глядя на вошедшего, проронила она. — Твои ученики.

— Мне уже сообщили, госпожа.

Вельзевул резко повернулась к нему:

— А тебе сообщили, что инферналы из-за этого готовы взбунтоваться? Кто-то постоянно греет смолу в этом котле, пока оба мои герцога пьянствуют и развлекаются со смертными.

Княгиня говорила, не повышая голоса, но Кроули пробрал озноб.

— Когда ты убил Дагон, я не назвала им твое имя. Сказала, имел место локальный конфликт с представителями Рая, и она пала как герой. Но если эта пропавшая мелюзга не найдется, я им тебя выдам уже как виновного в двух преступлениях. Мне не нужен мятеж, и я готова погасить его