— Ну вот я и…

— …только непонятно, почему ты ни к кому из коллег за помощью не обратилась!

Я уставилась на него во все глаза.

— Это ты кого имеешь в виду?

— Ну, хотя бы девчонок спросила…

Ага-ага! Юлька хоть и не откажет, но вечно занята и потому объясняет все торопливо, коротко, буквально на… отвяжись. А нашей Снежной Королевой я, конечно, искренне восхищаюсь, но на очень почтительном расстоянии. Было дело, первое время, неопытная, обращалась к Кристине с просьбами рассказать-научить-показать. Меня осадили удивленным взглядом прекрасных глаз (с цветными линзами!) и сообщением, что некогда ей на работе всякими мелочами заниматься, а вообще лично она со всем разбирается сама. Чего и мне желает, мысленно закончила я, глядя в ее повернувшуюся ко мне прямую подкачанную спину.

— Ну тогда Максима или Алексеича…

Я фыркнула. Всем известно, какой из нашего Алексея Алексеевича учитель: если что-то нужно по работе, излагает он так многословно и бессвязно, что под конец даже самого себя запутывает напрочь, говорю же, просто безъязыкий местный домовой! В конце концов махнет рукой и выдаст свою любимую мантру: «а, ладно, я лучше сам всё сделаю!» Потому подпускают Алексеича к клиентам напрямую неохотно — разве что к давним, которые научились уже понимать его без переводчика.

А Макс… Всё у него шуточки-прибауточки, и зачастую довольно обидные. Потом еще и вытаращивает на тебя невинные голубые глазки и спрашивает удивленно: «А ты что, обиделась, что ли? Ну прости-извини-не хотел, чего это ты у нас такая чувствительная, ПэМээС, наверное?»

Артем покрутил головой.

— Самохина, ну в самом-то деле, нельзя же быть такой разборчивой! Где ты найдешь учителя, устраивающего тебя на все сто?

— Вот! — Я демонстративно обхватила монитор. — Я уже его нашла! Интернет — мой учитель! Терпение — безграничное! Никогда не просит пить-есть-отдыхать! Издеваться не издевается, всё непонятное для нас, особо одаренных, объяснит хоть тысячу раз подряд и ни разу не взбесится, в любой момент можно отключить и включить с того же самого места… Просто и-де-аль-но!

— Это да, — кивнул Черкасов. Уставился на раскрытые вкладки, словно прикидывая, все ли характеристики подходят моему виртуальному наставнику. Спросил, не сводя глаз с экрана: — А ко мне почему не подошла?

— К тебе? — Я даже рот открыла от изумления, не зная, как на этот неожиданный вопрос ответить. Да потому я и учусь, что понимаю: терпение Черкасова скоро лопнет. Призовет он меня однажды под свои хмурые очи и скажет, покачивая талантливой головой: «Знаешь, Самохина, я ведь возлагал на тебя такие надежды, а ты… Давай-ка, собирай уже свои вещички и уматывай по-хорошему. И не будем больше пересекаться в этой жизни ни-ко-гда!»

Конечно, я не сижу в бюро с видом «у меня лапки!»; каждый день кручусь как хомячок в колесе, совмещая в одном лице функции секретаря, офис-менеджера и девочки на побегушках из серии «принеси, подай, пошла на фиг, не мешай!». Артем наверняка ожидал от меня феерических проектов и блестящих же связей с клиентами. А я супер-блистательно увиливаю от всех сложных заданий и не могу отстоять самые элементарные малые формы перед напористым или наоборот чересчур нерешительным заказчиком, вон уже пару раз мою работу Максиму передавали — чтобы наконец заказ закрыть. Странно, что ведущий еще ни разу не заговорил об этом, хотя особым терпением не отличается…

Потому мне нужно стать крайне необходимой для «Ориона» — или хотя бы уйти отсюда с еще одной специальностью в заначке.

Артем перевел взгляд с экрана на меня. Смотрел он исподлобья, и потому казался рассерженным или… обиженным?

— М-м-м… — выдала я, чтобы хоть что-то сказать. Перевести бы разговор в шутку, но как назло, ничего остроумного в голову не лезет. — А ты бы что, согласился?

— А ты попробуй.

Кажется, реально не догоняет, почему я к нему ни разу за помощью не обратилась: мол, что такого, мы же свои люди! А мне просто элементарно стыдно; всё кажется, что Черкасов давно жалеет, что позвал меня к себе работать.

* * *

…Я вообще не собиралась идти на встречу выпускников. Вернее, на юбилей нашего института. Во-первых, чего я там не видела, во-вторых, мне совершенно нечем похвастаться. Семьи нет, и даже на горизонте не маячит, карьера менеджера в фирме по установке пластиковых окон тоже никогда не была ни для кого из нас работой мечты. Но Катька все-таки меня утащила — попробуй-ка противостоять ста килограммам неистощимой энергии и упрямства. «Ты еще чадру себе на всё лицо повесь! — орала она на меня. — И вообще ФИО и место жительства смени, для надежности лучше сразу страну! А то не дай бог с кем-то из наших на улице пересечешься и придется здороваться и разговаривать! Стыдно ей, видите ли! Ты что, убила кого-то? В переходах побираешься? Старушек обманываешь? Быстро оторвала жопу от дивана, оделась, накрасилась и пошла! Пожрем, выпьем, натанцуемся, поржем, пересчитаем у девок все морщины и лишние килограммы! Не боись, я тебя одну не оставлю, всех нашей объединенной массой задавим!»

Обманула. Через полчаса после начала вечера подруга углядела за соседним столом свою студенческую любовь и радостно упорхнула с ней обниматься-целоваться (не подумайте плохого — с ним, с любовью). Я, конечно, ничего такого не предполагаю и даже не хочу — все-таки Катька мужняя жена и дважды заслуженная мать — но больше я ее в общем зале ресторана не видела. Видать, воспоминаниям предались…

Я уже поболтала — подробно и не очень — с узнавшими меня однокурсниками, к не узнавшим-не заметившим решила не подходить. По Катькиному завету досконально рассмотрела окружающих, пришла к утешительному выводу, что не так уж я плохо выгляжу; опрокинула три бокала шампанского и вчистую прикончила близстоящие закуски. Ответственно подготовившийся диск-жокей ставил музыку нашей молодости… кхм-кхм… вот, дожила до такого словосочетания! Разогретый народ радостно толокся на танцполе, не в такт, но с энтузиазмом и громкостью подпевая, пойти, что ли, и правда подвигаться? Под эту музыку хоть танцевать можно, не то что под нынешнее «дын-дын-дын»… Второй раз «кхм»!

— Вот что я тебе скажу! — объявила внезапно свалившаяся на соседний стул однокурсница Милка Кашина, мы звали ее «Милки вэем». Розовая, как молочный поросенок, то ли от алкоголя, то ли от танцев; салфеткой обмахивается. — Женщина обязательно должна завести семью или хотя бы ребенка родить! А если нет — строить карьеру. А то ни туда, ни сюда… Такая моя точка зрения!

— Вот спасибочки, что донесла ее до меня, не уронила, — пробормотала я. И не надорвалась по дороге. Хотя я тебя совершенно не спрашивала.

Работает Кашина в комитете градостроительства, и обручальное колечко на пальце в наличии. Дважды успешная баба, чо уж — и семья и карьера! Никаких тебе «ни туда», а также «сюда»…

— Привет, девчонки!

Мы вздернули головы. Опершийся о спинки наших стульев мужчина казался смутно знакомым, но кто…