Лану. Тоже плачущих, но безмолвно, боясь как-то помешать мне и нарушить ритуал исцеления, за которой в Ордене джедаев были бы готовы отдать последние панталоны грандмастера. Просто чтобы получить шанс избавлять одаренных от Тьмы без долгих силовых техник, выматывающих как целителя, так и самого пациента.

– Ваша очередь, – шатаясь, я поднялся на ноги и с рук на руки передал двух рыдающих девчонок Лане, также заливающееся слезами, бросившихся обнимать их и покрывать поцелуями. Оставив их троих изливать друг дружки эмоции от встречи, я вынужденно оперся на с готовностью подставленное плечо Кары, с беспокойством вглядывающейся в мое побледневшее лицо.

– Джове, ты как?

– Надо… уф. Отдохнуть. В них было много Тьмы.

– Я видела. Милый, ты такой молодец!

– Да? – хитро усмехнулся я, глядя на нее исподлобья. – Тогда где моя награда?

– Тут.

Наши губы слились в поцелуе. С минуту мы с Карой выпали из окружающего мира, выражая переполнявшие нас нежность и облегчение. От того, что еще она ступень на пути исправления давних ошибок преодолена. Самым невероятным и неожиданным способом.

Вдоволь испив божественного нектара из губ моей бывшей наставницы, а ныне ученицы и любовницы по совместительству, я первым прервал поцелуй под ее недовольный стон. Знаю, мне тоже хочется. Но тишина что-то начинает настораживать.

Обернувшись к Лане и сестрам де Сат, я увидел три пары глаз, смотрящих на нас с Карой. Одна с умилением и две другие с недоумением. И шоком.

– М-мастер...

– ...А’нзал?

– Любимый. Я тебя обожаю! – Лана поднялась на ноги и, под сдвоенный писк веснушек требовательно прильнула к моим губам, навалившись грудью и согнув в колене правую ножку. Угу, намек понят. Самец помечен и более на новых самочек в обозримой близости не посягает. Вот только…

– Мм-ум! – я дернулся, кося вытаращенным глазом на распахнувших ротики Кеву и Миру, от удивления даже позабывших как плакать. Гхм, как-то неловко вышло. Прям аж уши горят.

– Мм-ла-мм-ана!

– А? – мириаланка нехотя отстранилась, затем глянула на меня. На закатившую глаза Кару. На Кеву с Мирой, так и сидящих в обнимку на голой земле в ситхских одеяниях. Теперь выглядящих на них словно маскарадные балахоны на двух школьницах, попутавших глухой лес с костюмированной вечеринкой по случаю перехода в старшие классы. И застукавших в том же лесу самого популярного парня в школе, попеременно засосавшего их классную руководительницу и девчонку-отличницу с первой парты.

«Хотя, – не удержался от соблазна вставить свое веское слово сарказм, – Лана со своими куцыми познаниями в Силе скорее тянет на двоечницу-бандитку».

Да и Кара уже не строит из себя высокомерную недотрогу. По крайней мере прислонилась к моему второму свободному плечу безо всякого зазрения совести, с теплотой разглядывая своих бывших учениц из первого клана юнлингов. Кристально чистых в Силе, без малейшего следа Темной стороны.

Так мы и замерли, пока в мою не совсем светлую после перенесенного исцеления веснушек голову не закралась умная мысль.

– В лесу холодно.

Лана серьезно кивнула, подтверждая очевидное.

– А в корабле тепло.

Еще один кивок от Кары. И ее ободряющая улыбка Кеве и Мире, которые тоже выдавили из себя нечто, похожее на ослабленные подергивания уголков губ. С ослаблением отходняка после Пробоя, до них начало постепенно доходить, что сейчас произошло.

– Так что, – изрек я вялым от слабости языком, – предлагаю пройти наверх и бахнуть дважды по сто. Мне. Вам горячего чая с конфетками хватит. Доминик, да пребудет с ним Сила, как раз расщедрился на коробочку. Под душевный разговор со старыми друзьями пойдет на ура.

Глава 4. «Излом забытых переменных»

Движением руки с небольшим приложением Силы закрыв дверные створки спальной каюты, где, наконец, заснула беспокойным сном Кева де Сат, я устало улыбнулся ее заплаканной сестре, ждущей у входа.

– Как она? – дрожащим голоском вопросила Мира.

– Спит. Мне удалось приглушить душевную боль, но воспоминания никуда не денутся. С ними ей придется справляться самой.

– Я могу?..

– Только тихо. Смотри не разбуди, а лучше ложись рядом с ней. Для вас обеих сон сейчас – лучшее лекарство.

Шмыгнув покрасневшим после долгих рыданий носиком, Мира благодарно коснулась моей руки и торопливо скрылась в каюте, отведенной ей и сестре. Я еще немного посмотрел ей в след, после чего дернулся и двинулся по прежнему маршруту с поправкой вектора на холодильную камеру. Там ждала своего часа начатая бутылка коньяка, ждущая, когда терзаемый совестью джедай приложится к ее горлышку.

С момента исцеления сестер де Сат прошли сутки. «Везунчик» все еще располагался в лесу близ Джараанских гор. Все это время я неустанно боролся за рассудок Кевы, ставшей невольной жертвой моей поспешности. И самонадеянности.

Первые признаки назревающей бури подкрались незаметно. Спустя пару часов после возвращения на корабль, вымытые и приодетые Кева с Мирой сидели в кают-кампании в окружении моих хозяек, устроивший девчонкам самый настоящий пир. Все еще пришибленные «резкой сменой цвета», веснушки отвечали невпопад и вовсю налетали на сладости, коих Лана с запасом накупила при посещении Тааса. Оказалось, у нее кроме модных вещей еще одна слабость имеется. Как у них там от такого количества шоколада все не слиплось – ума не представляю. Я в девичьих посиделках не учувствовал, закрывшись в капитанской каюте.

Глубокая медитация после двойного Пробоя с откачкой Темной стороны была попросту жизненна необходима. В Кеве и Мире оказалось на удивление много грязи. Не настолько, как в Алеке Пайне, но вполне достаточно, чтобы внести дисбаланс в мой Свет. Именно восстановлением его я и занимался, попутно латая поврежденные Темной стороной внешние слои ментального тела, когда ощутил неладное за корабельными переборками.

Влетев в кают-компанию, я застал бьющуюся в припадке Кеву и рыдающую над ней сестру, над которыми курицами-наседками квохтали мои женщины. Растолкав этот цирк, я опустился на колени рядом с Кевой и ужаснулся от увиденного.

Аура голубоволосой двойняшки пошла вразнос, не в силах выдержать ужасов воспоминаний, творимых ей с сестрой под давлением Дарта Ниат. Слишком нежная натура скрывалась под пеленой мрака. И стоило той исчезнуть, больше ничто не защищало Кеву от последствий содеянного, начавшего фрагментами начавшего всплывать из памяти, пока чаша весов не оказалась переполнена.

Ценой титанических усилий я смог удержать младшую веснушку от падения в бездну безумия, одновременно проваливаясь в глубокий транс Ментального слияния. Уже там, действуя всеми ментощупами разом, я стал аккуратно