Вот пока всё, что я могу тебе написать. Кончаю это письмо в окончательном убеждении, что ты устал страшно.

Но милый мой, прости меня за это многословие. Зато я передал тебе немного своих, увы, невесёлых мыслей.

Ещё раз на прощание скажу тебе, если я тебе могу быть нужным, ради Бога только скажи, я моментально буду с тобою.

Что касается моих дел в Петрограде, то я, безусловно, доверяю моему старому другу Лаймингу. И поэтому думаю, что и там моё присутствие уж не так необходимо.

Ну, а за сим, нежно и крепко обнимаю тебя и мамочку, родные Вы мои. Будьте насколько возможно здоровыми, не падайте духом. Когда-нибудь должны же настать дни радости и света.

Прощай мой милый. Будь Богом хранимый и ради самого Создателя береги своё здоровье.

Ещё раз крепко целую как люблю. God bless you dear.

Дмитрий.

P.S. Дай Марии прочесть это письмо.

После революции Дмитрий Павлович переехал в Тегеран и поселился в английской миссии, переехал оттуда в Лондон, и наконец в Париж. В эмиграции Дмитрий Павлович вёл активную политическую жизнь – поддерживал кандидатуру великого князя Кирилла Владимировича на русский престол, являлся председателем Главного совета Младоросской партии.

Скончался в Давосе, Швейцария, в 1942 г.

Константиновичи

Константиновичами называли потомков сына Николая I великого князя Константина Николаевича – военного и государственного деятеля, реформатора русского флота, сподвижника своего брата Александра II в его либеральных реформах.

К началу Первой мировой войны эта ветвь династии была представлена семьёй великого князя Константина Константиновича и его братом, великим князем Дмитрием Константиновичем. Константин Константинович родился в 1858 г. и должен был стать моряком. Он плавал в учебной эскадре Морского корпуса, а в 1877 г. во время русско-турецкой войны участвовал в военных действиях против неприятельского флота в чине мичмана и был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени. Однако великий князь не любил морской службы. Слабое здоровье послужило поводом для перевода в сухопутные войска, в гвардию, который состоялся в 1882 г. В дальнейшем князь служил в Измайловском и Преображенском полках. В 1900 г. был назначен Главным начальником Военно-учебных заведений (с 1910 года – генерал-инспектор Военно-учебных заведений).

Под его руководством проводилась программа модернизации подготовки военных кадров.

Помимо служебных обязанностей великий князь занимался литературой под псевдонимом К.Р. – писал стихи и переводил иностранные произведения. Поддержал инициативу проведения «Измайловских досугов», направленных на повышение культурного уровня офицерства. В 1887 г. великому князю Константину Константиновичу было присвоено звание почётного члена Императорской Академии наук, а в 1889 г. был назначен её Президентом («августейший президент»). По его инициативе при Отделении русского языка и словесности был учреждён Разряд изящной словесности, по которому в почётные академики избирались известные писатели (например И.А. Бунин и А.П. Чехов). Возглавлял комитет по празднованию 100-летия со дня рождения А.С. Пушкина. При содействии великого князя было открыто новое здание Зоологического музея в Санкт-Петербурге.

В 1884 г. великий князь женился на принцессе Саксен-Альтенбургской, при переходе в православие получившей имя Елизаветы Маврикиевны. В этом браке родилось девять детей. Личность великого князя во многом отразилась и на его детях: они воспитывались в духе православного благочестия и служения Родине. Пятеро из них: Иоанн, Гавриил, Олег, Игорь и Константин, приняли участие в Первой мировой войне.

Сам Константин Константинович к началу войны был тяжело болен и находился на отдыхе в Германии на родине жены, с ней и младшими детьми. Объявление войны застало их по пути домой. Они были задержаны и выдворены из Германии. Поезд проследовал 2 августа через Гумбиннен, где великий князь выходил прогуляться на платформу. В 5 часов утра следующего дня все пленники были направлены в Шталлупенен. Там всю семью посадили в автомобили и отвезли на границу, где выкинули из машин. Великий князь К.Р. из-за болезни долго идти не мог. Только разъезд смоленских улан смог спасти их. Как писал кн. Гавриил Константинович: «Начальник разъезда штаб-ротмистр Бычко узнал моего отца и помог всем добраться до ближайшей станции железной дороги». Несмотря на то что в дневниках К.Р. все эти события записаны довольно лаконично, можно поверить словам его сына: «на отца сильно подействовали пережитые волнения, но, как всегда, он ничего не говорил, а переживал их молча, в своей душе».

Эти и другие потрясения (гибель сына и зятя) ускорили развитие болезни, и 15 июня великий князь Константин Константинович скончался в своём кабинете.

Его брат – великий князь Дмитрий Константинович всю жизнь посвятил своему увлечению лошадьми, не был женат и не оставил потомства. К 1914 году его близорукость развилась в почти полную слепоту. Великий князь был вынужден заниматься подготовкой кавалерии в тылу.

Иоанн Константинович (1886–1918)

Иоанн Константинович – первенец великого князя Константина Константиновича и первый обладатель титула князи крови императорской – родился 23 июня 1886 г. в Павловском дворце, принадлежащем его отцу. С детства Иоаннчик, как юного князя называли в семье, отличался особой даже для семейства Константиновичей набожностью. В дальнейшем он содержал собственный хор и посвящал время сочинению духовной музыки[34].

5 сентября был зачислен в 1-й кадетский корпус, который окончил в 1905 г. Затем поступил в Николаевское кавалерийское училище, окончил обучение по 1-му разряду в 1907 г. После принесения военной присяги и присяги Члена Императорского Дома, получил чин флигель-адъютанта.

Великий князь Константин Константинович так характеризовал своего старшего сына в канун его двадцатилетия:

«Благочестивый, любящий, вежливый, скромный, немного разиня, не обладающий даром слова, несообразительный, но вовсе не глупый и бесконечно добрый»[35].

С 1907 г. проходил службу в лейб-гвардии Конном полку. Князь Трубецкой в своих записках вспоминает курьёзный случай, произошедший между ним и князем Иоанном ещё в мирное время:

«…Эти протесты были причиной новой нашей забавы, а именно, производства пожарных тревог. Мы с Танеевым выработали особое пожарное расписание, по которому каждый из нас кроме Мишанчика, имел свои обязанности. Жили мы все четверо на втором этаже, куда вела узкая деревянная лестница. Пожарная тревога производилась из расчета, что эта лестница горит, а, следовательно, и спасение по ней невозможно.

– Горим!.. Тревога!.. – не своим голосом вдруг принимался орать кто-нибудь из нас, и тут начиналось неслыханное безобразие. Танеев и я схватывали – кто ведро с водою; кто – кувшин или полный таз, и с этими спасательными средствами устремлялись, прежде всего, конечно, в комнату Мишанчика.

«Мишан, ты объят пламенем!» – вопили мы паническим голосом и в мгновение окатывали как самого Мишанчика, так и его постель. Мишанчик свирепел, но мы уже