Эльвира продолжает скользить по мне взглядом, медленно, изучающе и с отвращением. Останавливается на Маше, кривится, искажая свое идеальное лицо. А я импульсивно прижимаю ребенка к себе. Надо будет — в горло за нее вгрызусь кому угодно. Но Эльвира нападать не спешит. Вместо этого переводит внимание на приоткрытый кабинет за моей спиной.

— Ма-ама! — вскрикиваю я, отвлекая ее. — Доброе утро! Чай? Кофе?

Потанцуем позже — добавляю мысленно и нагло иду в кухню. Будто это не она, а я здесь хозяйка.

— Да вы не стесняйтесь, проходите! — щебечу приторно. — Сейчас и Машу накормим, и с вами поговорим по душам. Родные же люди!

Усаживаю малышку в стульчик, фиксируя ремешками: слишком уж Маша подвижная в свои полгода. А сама поворачиваюсь к Эльвире, одаривая ее глупейшей улыбкой.

— Ма-ама, — развожу руками, приглашая «свекровь» присоединиться. — Айда к нам!

Женщина багровеет от злости. Жду, когда у нее пар из ушей повалит, но она просто разворачивается и быстрым, но грациозным шагом направляется к выходу. По пути достает мобильный и набирает номер тонкими пальцами, то и дело цокая по дисплею искусственными ногтями.

Входная дверь громко хлопает. Но я даже не успеваю вздохнуть с облегчением, как она распахивается вновь.

Эльвира возвращается, еще более красная и недовольная. Заметно психует, но молчит. Занимает в гостиной диван, откуда открывается хороший обзор на кухню, кабинет и нашу с Машей комнату. Хватает в руки один из журналов, лежащих на стеклянном столике, и делает вид, что погружена в чтение.

Ясно! Дима приставил ко мне наблюдателя. Пусть…

Игнорируя Эльвиру полностью, занимаюсь нашими с Машей делами. И в будничной суматохе на мгновение забываю, где я и зачем. Словно у меня и правда полноценная семья. Жизнь, о которой я всегда мечтала, счастливая, беззаботная. А вечно недовольная свекровь, наоборот, придает картинке реалистичности. Классика!

Чувствую влажные капли на своем улыбающемся лице — и это отрезвляет. Моим мечтам сбыться не суждено. Знаю, что и от мести легче не станет, но больше мне ничего не осталось.

Подхватываю Машу на руки и спешу спрятаться в своей-чужой комнате. Пару секунд, чтобы привести себя в порядок, и я опять буду в порядке. Насколько это возможно для человека, потерявшего все.

Эльвира, кажется, оставляет свой "пост", освобождая гостиную. Тем не менее, исследовать дом сегодня я больше не решусь. Осторожнее надо быть.

Сначала Дима должен принять дочь. И я дождусь этого «радостного» события…

Щукин возвращается домой очень рано. Я едва успеваю уложить Машеньку, как слышу грохот входной двери и короткий, строгий оклик «Екатерина!». А тон такой, словно это команда собаке «Ко мне! К ноге!» Наверно, нескоро к этому привыкну. С другой стороны, мне и не придется. Если все пойдет по плану, то нужно продержаться здесь всего пару месяцев. До начала осени… Управлюсь раньше — свободна, как птица!

Эта мысль придает мне сил и настроения, поэтому не просто выхожу, а выпархиваю из комнаты. Намеренно натягиваю кукольно-лицемерную улыбку на лицо, потому что Диму она, как я успела заметить, нервирует и выбивает из колеи одновременно.

Но сейчас… Все мои немногочисленные уловки не работают.

Щукин доволен, как кот, от пуза наевшийся сметаны. И я бы решила, что он только что из постели очередной своей пассии, имени которой даже не запомнил, но…

В его руках возникает большой конверт, а я все понимаю без слов. Пришли результаты теста ДНК.

***

Судя по сияющему лицу Димы, он пока не заглядывал внутрь. Ведь так? А что если…

Второй вариант развития событий холодными лапами проникает в мое сердце, сдавливает и замораживает кровь. Задерживаю дыхание, потому что оно кажется мне слишком громким и судорожным. Предательски выдает мои эмоции!

— Вот это правильная реакция, дорогая, — хмыкает Дима, наблюдая за мной. — Вещи собрала? — демонстративно заглядывает за мою спину, будто готовые чемоданы там ожидает увидеть.

Закусываю губу, до боли и чуть ли не до крови. Сложно сохранять невозмутимость, когда Щукин такой… уверенный и несокрушимый!

Но молчу, не тороплюсь оправдываться или что-то объяснять. Терпеливо жду, что он скажет. А у самой все внутри в узел скручивается.

— Ладно, упустила ты свой последний шанс уйти без скандала, — Дима окидывает меня подозревающим взглядом, забирается в душу, но от него она заперта на сто замков!

Рукой указывает мне присесть на диван, и я поспешно слушаюсь, мысленно ругая себя за то, что так легко поддаюсь волнению. Щукин становится напротив и надрывает конверт. Вместе с шелестом бумаги раздается мой шумный выдох. Все-таки Дима еще не видел результатов. А меня провоцировал. Отличный игрок. Профессиональный.

Но теперь моя партия.

Откидываюсь на спинку дивана расслабленно, укладываю руку на подлокотник, скрещиваю ноги. Смотрю вызывающе и дерзко. Жду.

Дима разворачивает бумаги. Движения четкие, грубые, уверенные. Надо же, даже руки не трясутся. Ничего, скоро будут.

Медово-огненный взгляд стреляет в меня напоследок, а потом устремляется в письмо из клиники.

— Исходя из результатов исследования, полученных путем… — мужчина пробегает глазами текст и глотает слова. — Так… Екатерина Ильина… — услышав свое имя, невольно закашливаюсь. — Ну, тут все и так понятно… — поспешно переворачивает страницу. — Вот. Дмитрий Щукин…

— Димочка, может, водички? — щебечу нарочито приторно, на грани с издевкой.

Мужчина бросает на меня уничтожающий взгляд исподлобья и жестом приказывает утихнуть. Я лишь улыбаюсь шире, доводя его до точки кипения.

— Вероятность отцовства составляет 99,9 %, - зачитывает медленно. — Биологический отец тестируемого ребенка. Данная вероятность… — продолжает машинально, пока сам погружается в глубокий шок.

А я тем временем упиваюсь его реакцией. Дима такой удивленный, расстерянный. Впервые в его жизни что-то идет не по плану. Не так, как он решил и приказал.

— Какого?.. — очнувшись, зло выплевывает Дима. — Чушь!

— Тест на отцовство не врет, — хмыкаю победно. — Ты сам клинику выбирал.

Бледнеет, спадает с лица. Поднимает палец вверх, приказывая мне замолчать. А сам больше ни слова выдавить из себя не может. Резко разворачивается и уходит, направляясь в кабинет.

С ехидной ухмылкой смотрю ему вслед. Хочет сбежать? Поздно!

— Тише, Димочка, не хлопай дверью. Твоя дочь спит, — не могу удержаться от контрольного выстрела.

Щукин замирает на пороге. Вижу, как напряжена его спина, как лихорадочно поднимаются и опускаются плечи, как мощная ручища яростно сминает бумаги с ДНК-тестом, хотя вместо этого с удовольствием сжалась бы на моей шее.

Так и не оглянувшись, Дима скрывается в кабинете, все же аккуратно прикрыв за собой дверь.