– Ванька-встанька!

– Фаллос.

– Мотовило.

– Жила подпупная! – я верна традициям и называю самые интересные варианты.

Я сидела попой на мокрой скамейке, парни мокли и мёрзли под октябрьским дождём, но ржали в голос.

– Где ты нахваталась этого? – дивился Аристарх. – Ты ж вроде замужем была всего ничего.

Ага, неделю. Точнее, восемь дней. И если первый день – это свадьба, то остальные – ухаживание за умирающим от удара супругом.

Чтобы хоть как-то отвлечь Акакия от страданий, я читала ему всё, что попадётся под руку. И вот... под руку попался словарь синонимов.

Прочитанные книжки странным образом фотографически запомнились мне, а сегодня я блещу усвоенным материалом.

Игра потекла живее.

Какой богатый синонимический ряд у этого сомнительно притягательного и волнующего образа!

– Писюн.

– Одноглазый змей, – перенял эстафету Миха.

– Дружок!

– Мужское достоинство, – с достоинством и неким облегчением произнёс Аристарх.

– Поршень, – мне показалось или Миха стрельнул в меня глазками?

– Волшебная палочка!

– Свистулька.

– Слоник.

– Нефритовый стержень!

– Э-э... – Аристарх наморщил лоб. Слов осталось всё меньше. – Стручок.

– Шланг.

– Сосиска!

– Крайняя плоть.

– Пожарник.

– Сахарная головка! – и тут ребята с явным интересом посмотрели на меня.

– Лысый, – поднатужил мозги мой друг.

– Палка.

– Леденец!

– Может, в дом вернёмся? – предложил Аристарх, который затруднялся с синонимом, но не хотел второй раз оказаться в проигравших.

Мы вернулись, заправились чайком и вернулись к финальной стадии кона:

– Причинное место, – вероятно, это был последний вариант в арсенале Аристарха.

– Кожаная флейта, – просиял Миха и кокетливо дёрнул бровями на меня!

Ах ты ж стервец...

– Жезл наслаждения! – не растерялась я.

Аристарх приуныл. Сжал кулак. Прорычал.

– Что, всё? – уточнила у него.

– Чёрт... – мой друг вынужден был признать поражение.

– Ладно. Миха?

– Ствол, – незамедлительно назвал тот.

Я отвела взгляд от наглого гостя, повернулась к Аристарху и выдала:

– П*здострадалец!

– Неправда! – оскорблённо выпалил он.

Я хохотала и плакала, глядя, как мой друг заливается краской.

– Мотня, – назвал Миха.

– Петрушка! – не желала сдаваться я.

– Пушка.

Он сдастся или нет? Я хочу победить!

– Сморчок!

– Дубина, – и, клянусь, Миха запустил руку в карман штанов, чтобы проверить свою...

– Тычинка!

– Огурец.

– Инструмент!

Парни прыснули и переглянулись.

– Хм... Хобот, – назвал наш половой гигант.

– Было уже! – зацокала я языком.

– Хм... – задумался Миха, продолжая гипнотизировать меня похотливым взглядом.

– Сдаёшься?

Тот вздохнул и кивнул.

– Что ж, – я просияла. – Это была достойная битва, – и мы пожали друг другу руки.

Подбирать новую ассоциацию не стали, да и разговор лился рекой безо всяких игр. Всё-таки хорошо быть навеселе.

Но стоило мне на пару минут утратить бдительность, как я увидела... Омагад! Миха достал свой шланг и поливал мою шеффлеру в кадке!

Ух, козёл! А туалет для кого?

И тут я поняла: с Михой мне абсолютно точно никогда не быть. И дело даже не в размере его убивца и не в бедности, а в культуре, точнее, в её отсутствии. Одно дело говорить неприличные слова, и совсем другое – писать в горшок. Цветочный!

Мне вдруг не к месту вспомнилась детская приговорка: «И не писай в мой горшок! Ты мне больше не дружок!»

Вот, Ден ни за что не стал бы так делать. Хотя мне было бы интересно обкурить его косячком и вытянуть парочку страшных-престрашных тайн. Эх, мечты-мечты...

Глава 5. Преображение в женщину

Остаток вечера я потратила на зачистку территории от следов мужицкой «аккуратности». Проще говоря, мыла столы, полы и посуду.

С полки на меня грустненько взирал любовный роман «Нищенка в Академии Магии», где героиня шаг за шагом завоёвывает не только уважение сверстников, но и влюбляет в себя опального принца, который под чужим именем преподаёт в Академии. Классика жанра, в общем, но мне нравятся книженции со счастливым финалом. Ибо в реальности жизнь любит заканчиваться нелепо, как у Акакия Фридриховича.

Утром оказалось, что прибиралась я не зря. Правда, моя обкуренная головушка совершенно забыла про пиалу с размельчёнными сушёными листьями каннабиса, которые я планировала завернуть в самокрутки и продать в Обменном переулке, но не успела, и они так и остались стоять на столе.

– Жупочка, это, что, травка? – Дену хватило беглого взгляда, чтобы опознать оную.

– Да не, это пряность для мяса, – не слишком умело соврала я.

Как тут соврёшь? Стоит один раз понюхать, и правда всплывёт, как утопленник в речке.

– Тебя обманули. Это не пряность, – и мой гость с гримасой отвращения на лице высыпал мою травку в ведро под раковиной!

А-а-а!!!

– За что-о-о... – сквозь зубы простонала я.

«Добра-то сколько пропало! – возопила моя вторая сущность, и тут я с ней была полностью согласна. Затем она разошлась: – Убей! Убей мерзавца! Угандошить его за такое и делов!»

Ден глянул на меня куда более заинтересованно:

– Так, значит, пряности, говоришь...

– А чего ты ждал? В моей жизни почти нет удовольствий. Косячок хоть как-то скрашивает моё несчастное существование.

– Жупочка, скоро у тебя начнётся новая, полноценная, жизнь. Радостей и удовольствий в ней будет столько, сколько сама пожелаешь. Дурманящие вещества тебе не нужны.

«Нужны! Ещё как нужны! – бесновалось моё второе я. – Мочи гада, пока он не запудрил твои мозги!»

– Да как-то, знаешь, пока не очень-то верится в новую жизнь... – поникла я головой.

– Даже так? – он изогнул бровь. – Тогда начнём лечение прямо сейчас!

***

По поводу лечения Ден не шутил. Достал из сумки женскую тунику-утяжку и какие-то приспособления из эластичных лент. И всё белое, как саван.

– Утягивающая рубашка нужна, чтобы ленты не натирали твою кожу. Я пока что сделал их слабыми, и они будут медленно выпрямлять твой позвоночник. Это такой своеобразный корректор осанки, созданный специально под твои параметры.

– Звучит многообещающе.

– Давай мерять. По ходу дела я буду регулировать размер и длину приспособления.

И началась пытка, а, как позже оказалось, это было только приготовление к моему личному