руководство исключило возможность войны с Японией. Но в условиях Тройственного пакта подобное было невозможно в принципе, если бы СССР собрался первым напасть на Германию!

В связи с этим здесь уместно небольшое, почти лирическое отступление. Говорят, «Соображения от 15 мая» написаны рукой заместителя начальника оперативного отдела Генштаба генерал-майора Василевского (начальник отдела – генерал-лейтенант Ватутин). Представим на минуту, что, вписывая те не совсем удачно сформулированные фразы об упреждении немцев, Василевский (если это его слова, а не фальсификация горбачевско-ельцинских времен) действительно предлагал первыми внезапно напасть на Германию. Итак, Сталин, Молотов и политбюро в целом обеспечили, наконец, в надвигавшейся войне возможность Красной армии сражаться только на одном фронте и, значит, дали стране и народу реальный шанс выстоять и победить. Но крутому генералу Василевскому, которому черт не брат и Сталин не указ, одного фронта показалось мало, и он лихо запланировал стране и себе войну на два фронта. Мол, чего мелочиться-то?

Трудно сказать, как отнеслись бы к этому Сталин с Молотовым. Возможно, покрутив пальцем у виска, отправили бы его подальше от Москвы в какой-нибудь захолустный райвоенкомат. Но, скорее всего, предложение Василевского до них бы не дошло. Как только Тимошенко и Жуков с Ватутиным услышали от Василевского нечто подобное, они скопом бросились бы на бедолагу и удавили тронувшегося умом теоретика «превентивности» голыми руками.

Можно ли за месяц разбить Германию?

Собственно, теперь пришел черед рассмотреть обещанный ранее гипотетический вариант для поклонников теории В. Суворова: а может, Сталин с Тимошенко надеялись, внезапно напав на Германию, разбить ее молниеносно, до того как Япония сможет вступить в войну? Пока 27 дальневосточных дивизий держат границу, внезапным ударом Красная армия за месяц-два громит Германию, а затем, как после взятия Берлина в 1945-м, высвободившиеся войска перебрасываются на Дальний Восток и столь же быстро добивают Японию. До того, как она успеет сосредоточить против СССР все свои 50 дивизий. Так сказать, советский план Шлиффена.

Конечно, возможность разгрома той Германии за 1–2 месяца – это сам по себе бред, находясь в здравом уме, такое невозможно предположить, тем более планировать. Такой безудержный оптимизм в войне с Германией для нормального человека того времени просто исключен. Тем не менее, учитывая, что мы имеем дело с нынешней весьма специфической публикой, давайте посмотрим, что в действительности предполагали на этот счет «Соображения» от 15 мая.

Планом предусматривалось за 30 дней первой стратегической наступательной операции достигнуть рубежа Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц. То есть за 30 дней занять юго-восточную Польшу, продвинувшись от 350 километров на юге до 100–150 километров в центральной Польше и оставшись на довоенных позициях на севере Польши и у Восточной Пруссии40. При его выполнении Красная Армия освободила бы чуть больше половины оккупированной немцами польской территории. Много ли это или мало, за 30 дней наступления?

Если сравнить по войне с Финляндией и достигнутым там результатом, то очень много! Схожий замысел против этого, несравнимо слабейшего во всех отношениях противника, был провален. За сто дней боевых действий там продвинулись всего на 30–100 километров и заняли раз в десять меньшую территорию. А тут против могучей Германии, играючи разделавшейся со всей Европой, – такой оптимизм!

Но это – в идеале, если все пойдет как по маслу. Только после успеха этого 30-дневного наступления предполагалось провести следующую стратегическую операцию и занять остальную часть довоенной Польши с немецкой Восточной Пруссией. А собственно территория Германии была еще вся впереди.

Но даже эти, столь значительные, по советским меркам того времени, цели и близко не идут в сравнение с решительными целями германских планов против Польши, Франции и СССР. Немецкие планы предусматривали нанесение ударов практически на всю глубину территории противников, полный разгром их вооруженных сил с поражением государств и выводом их из войны в результате одной, максимум двух стратегических операций. Даже против обладавшего огромными территорией и военным потенциалом СССР директива «Барбаросса» сразу ставила решительную и окончательную задачу —«разгромить Советскую Россию в ходе одной кратковременной кампании».

То есть директива ставила задачу сразу разгромить государство, и ничуть не меньше. Как видим, в отношении Германии советский т.н. «план агрессии» 1941 года ничего подобного не предполагал и близко. Ни о каком разгроме Германии за месяц-два в плане речи не шло и не могло идти. Идиотов в советском руководстве тогда не было. Даже в идеале, по писаному на бумаге, война на Западе только бы начиналась. А тем временем японская армия, отмобилизовавшись за месяц, всеми силами навалилась бы на 27 советских дивизий Дальнего Востока. В итоге, нанося «превентивный удар», уже в начале боевых действий Советский Союз по своему желанию безнадежно увязал в войне на два фронта, на Западе и Востоке (и на юге, но об этом позже). Мог ли Сталин планировать такой идиотизм и самоубийство?

Однако тут есть и весьма интересный вопрос: коль скоро война считалась неизбежной, то какой предполагали ее длительность? Мы выяснили, что это не месяц и не два, но все равно – сколько? Ну, хоть приблизительно? Вот в июне 41-го тысячи советских граждан торопились попасть на фронт, чтоб успеть повоевать до разгрома врага. Может, и верховное командование тоже надеялось воевать недолго – если не один-два, то, может, четыре-пять месяцев или около того? А потом ждали победу?

Ни о чем подобном при планировании военных действий даже не мечтали. Может, в песнях и пропаганде для поднятия боевого духа народу СССР внушалось, что «могучим ударом и малой кровью» разобьем врага. А реальное планирование предполагало совсем другое. Давайте с этой целью рассмотрим другой основополагающий военный документ – Мобилизационный план 1941 года. Вот выдержка из записки наркома обороны и начальника Генштаба Сталину и Молотову о мобилизационном плане Красной армии на 1941 год, составленной в начале февраля 1941 года:

«Численность всех формирований, намеченных в течение первого года войны, составит – 21 900 человек военнослужащих и 22 500 человек по вольному найму, из них:

а) формирования первого полугодия – 11 500 чел. и

б) формирования второго полугодия войны – 104 000 человек.

Перечень формирований первого года войны представляется в приложении № 5»41.

Как видим, сначала указаны первое и второе полугодия, а далее возникает не просто год, а только первый год войны. Но если есть «первый», то, как минимум, предполагались и последующие. А сколько всего их будет – это уж один бог знает, тут не спрогнозируешь. Одно ясно, что тяжелая война