— Мы знакомы с летной школы. Ничего плохого сказать о Поле не могу. Он все схватывал на лету. Был одним из лучших курсантов.

— А, что-либо о своей личной жизни не рассказывал? Кем он был до того, как попасть в летную школу? — продолжал интересоваться особист.

— Учился в столице в институте. Там же проживали и его родители. Об этом он особо не распространялся, а я не спрашивала. Если человек, что-то хочет сказать, он говорит, а если нет, то зачем лезть в душу? В чем его обвиняют? — задала и Селина в свою очередь вопрос Роберу.

— Наш общий знакомый занимался пропагандой направленной на свержение монархического строя. К тому же он достаточно нелояльно относился и к нашим союзникам. Позволял себе озвучивать идеи о выходе из войны и о губительности гитлеровского режима для стран Европы.

— Ну, знаете, война никому не нравится, — философски произнесла Селина.

— Возможно, согласился с ней Патрик.

— Но, здесь все несколько иначе.

— Не пойму, где он мог заразиться такими идеями? Ничего подобного от него до того, как Поль отправился в Африку, я не слышала. Может там? — не понимала происходящего Селина.

— Возможно, и там имели место подобные разговоры, — согласился Робер.

— Но, у военной разведки есть и другие сведения. Ваш друг в свое время юнцом отправился воевать в Испанию за республиканцев, — поделился информацией Патрик.

— В Испанию? — была крайне удивлена Дюран.

— Вы уверены в этом?

— Он хорошо замел следы. Из Испании сбежал во Францию. Оттуда в Сандалор. Военная разведка не сумела проследить эти движения, но недавно к нам поступила информация от департамента полиции южной Франции, и все стало на свои места.

— Так он коммунист? — переспросила Селина.

— Возможно и такое, — не подтвердил и не опроверг такую версию разведчик.

— И что ему за это грозит? — хотела знать девушка.

— Не мне решать, но статьи тяжелые.

— А зачем вы мне это рассказываете? Думаете, что я сообщница?

— Как раз наоборот. К вам у меня претензий нет. Просто хотел предупредить, чтобы были осмотрительней при выборе друзей, — назидательно посоветовал особист. Селина ничего в ответ говорить не стала. Мужчина открыл ящик стола и вытащил конверт.

— Вот еще, что. Я тут в городе был и мне в штабе просили передать вам.

Он подвинул в ее сторону конверт.

— Что это? — замерла в ожидании Селина.

— Письмо.

Она взяла его со стола. Адрес отправителя Триксил. Да и почерк знакомый. Руку отца она прекрасно помнила.

— Теперь особый отдел будет следить за моей корреспонденцией? — с вызовом в голосе спросила Дюран.

— Нет, что вы! — добродушно улыбнулся Патрик Робер.

— Его никто не вскрывал. Да и не было в этом нужды. Вашу преданность королевской власти никто не берет под сомнение. Просто в стране царит такой бардак, что иногда приходится работать за почту, — попытался оправдаться Патрик.

— Вы тоже это заметили?

— Что? — переспросил собеседник.

— То, что происходит что-то не, то, — не конкретизировала ситуацию Селина.

— А в чем это выражается? — хитрил особист. Баронесса хмыкнула. Хочет поймать ее?

— Вот, например, в том, что мы перестали вылетать. Люфтваффе перехватывает англичан над нашими городами, а мы сидим в Нетл-Дразе словно привязанные. А эти солдаты с пулеметом у штаба?

— Так ведь война, — состроил наивное личико Робер.

— Она, что вчера началась? До этого пулемет никому не был необходим, а сейчас появился. Чего мы опасаемся? И письма вместо почтальона стал доставлять начальник особого отдела, это разве не странно? — привела несколько примеров Селина. Улыбка исчезла с лица собеседника.

— Ни с кем бы другим не поделился своими тревогами, но с вами могу.

То, что ее считают благонадежной это хорошо, но если с ней делится своими тревогами человек, отвечающий за состояние морального духа и соблюдение присяги и вытекающих отсюда обязанностей, то действительно в Сандалоре, что-то не так.

— После событий в Италии, вся страна словно замерла в предчувствии чего-то. Государственная машина стала работать со сбоями. Вы думаете, антивоенные настроения проявились только в нашей части? Даже в Нетл-Дразе открыто поговаривают о возможном перемирии и нейтралитете. Ни к чему хорошему это не приведет.

Селина посмотрела в глаза Роберу.

— Вы боитесь государственного переворота? Для этого вам понадобился пулемет?

— Я не знаю, чего мне бояться, но предчувствия неотвратимой беды меня не покидают. Плохо стал спать, — признался он.

— Я тоже. Могу быть свободна?

— О, да! — кивнул он головой.

— Спасибо за письмо! — попрощалась девушка. То, что Поль оказался коммунистом, и еще воевал в Испании, для нее было полной неожиданностью. Вот почему он ей намекал на скорые перемены. Неужели коммунисты готовят переворот? В голове проносились различные варианты возможных событий. Немцы не позволят мятежникам захватить власть. Это создаст плацдарм для высадки здесь войск коалиции. Знают ли в Рейхе о настроениях в Сандалоре? Скорее всего, знают. Об этом потом. Сначала весточка из дома. Сообщение отца было кратким, но трагическим. Софи Дюран погибла в результате налета американской авиации. Она поехала из имения в Триксил и попала под бомбежку. Не об этом ли прорыве «янки» рассказывал ей Юрген? По датам, похоже. Значит, пока она загорала в Нетл-Дразе, авиация коалиции бомбила ее родной город? Почему Лерц не поднял эскадрилью? Не было приказа? Значит, в штабе засели предатели, коль им наплевать на жителей Триксила. Она вошла в казарму, упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку зарыдала.

Вечером после долгого промежутка к ней в казарму пришел Шмидт. Сандалорцы злобно косились на офицера люфтваффе, словно стая собак на одинокого волка. Хорошо хоть кроме внешне выраженного недовольства, хватило ума не сотворить, чего ни будь более непоправимого. Юрген выслушал девушку и посочувствовал. У парня была подобная ситуация. Кто как не он, мог ее понять в трудную минуту. Несколько дней Селина просто без дела провалялась на кровати, тупо уставившись в потолок. И самое страшное, что за эти дни она никому не понадобилась. Офицеры пьянствовали или просто бездельничали. В пятницу радиоприемник, висевший в углу казармы, сообщил, что король Август второй низвергнут и власть переходит к Совету Национального Спасения во главе с премьер-министром. Эта новость внесла оживление в авиационную среду. Совет провозгласил курс на нейтралитет, пойдя по пути итальянцев. Премьер назначил нового министра обороны и начальника штаба, призвав воинские части принять присягу на верность новому правительству. Радиоточка стала местом сбора всех неравнодушных сандалорцев. Здесь спорили, кричали и что-то доказывали друг другу. Горячие головы пошли поквитаться с начальством за прошлые обиды, и тут Селина впервые услышала, как заработал пулемет. Из разрозненных заявлений и высказываний,