Я выскользнула из гостевой спальни и поспешно спустилась по лестнице. Отец стоял у открытой входной двери, наблюдая за погрузкой своего багажа.

– Полковник, сэр… – начала я деловитым тоном, сделав глубокий вдох.

Он обернулся, стоя на пороге, и занимавшийся рассвет облил его серовато-синими отблесками ночи, отчего на секунду мне померещилось, что это призрак. В голове молнией мелькнула мысль, что, возможно, сейчас я вижу его в последний раз, и мысль эта отозвалась острой болью в сердце. Я, задохнувшись, бросилась к отцу, протягивая к нему руки. Он поймал меня в объятия и крепко прижал к себе, к грубой ткани мундира. От него пахло трубочным табаком и льняным маслом, которым обрабатывают корабельную древесину, чтобы защитить от гниения.

– Папенька… – выговорила я с трудом, потому что горло перехватило.

Он тотчас протянул мне носовой платок.

– Простите, отец, – пробормотала я, принимая платок с благодарностью.

– Мы расстаемся не навсегда, Элиза. И тебе нужно быть сильной теперь. Слышишь? Матушка очень нуждается в твоей поддержке. И Полли. И я.

Я кивнула.

– Как только Джордж закончит учебу и получит воинский чин, он вернется и примет на себя твое бремя. Нужно потерпеть несколько лет.

Я знала, что сейчас не время делиться своими мыслями на этот счет, спорить и волновать отца. У меня была тема поважнее. Я сглотнула, снова начала:

– Отец… – и замолчала, старательно подбирая слова. – Я все думаю о нашей вчерашней беседе. Об индиго. Мне бы хотелось попробовать заняться производством красителя. Но нам непременно нужен консультант. На Антигуа я многое запомнила, когда наблюдала за… – от меня не укрылась тревога, отразившаяся на лице отца, тем не менее я закончила: – за Беном и слушала его пояснения…

Теперь, когда прозвучало имя моего друга детства, отец, как я и ожидала, взглянул на меня с подозрением:

– К чему ты клонишь, Элиза?

– Здесь есть люди, которые знают, как получить индиго. Я могу их расспросить и чему-то научиться. Но нам нужен человек, который знает весь процесс изготовления красителя в подробностях. Мы не можем позволить себе много ошибок. – Я действительно не могла позволить себе ошибиться, потому что у меня было мало времени – скоро я окажусь на «рынке невест», а семейная недвижимость обременена долгами по милости отца, который стремится сделать военную карьеру. – Мне нужны семена, и как можно скорее, папенька. Для начала я могу одолжить их у старого мистера Дево, если таковые у него найдутся. А потом надобно…

– Довольно, Элиза, – нетерпеливо перебил меня отец.

Я в очередной раз сделала глубокий вдох и сжала кулаки, держа руки так, чтобы их не было видно в складках юбок.

– Потом надобно послать за Беном.

– Это невозможно. – Ответ отца был быстрым и неожиданным. – А даже если бы это было возможно, твоя маменька не позволила бы ему остаться. Что за блажь, Элиза? Не нужны тебе никакие консультанты. Я верю в твои способности. Верю в тебя.

На мгновение я растерялась, все слова куда-то улетучились. На мои плечи будто обрушилось тяжеленное бремя – я понимала, что отец так сказал лишь для того, чтобы предотвратить спор, но от этого мне было не легче.

– Папенька, молю вас… – пролепетала я.

– Невозможно, – твердо повторил он.

– Возможно! – выпалила я, презрев мелькнувшее в его глазах предостережение. – Маменька поймет. Это будет благо для плантации. Для нас всех! Бен принесет нам целое состояние!

Отец глубоко вздохнул; вид у него по-прежнему был обеспокоенный.

– Это невозможно, потому что прямо перед нашим отъездом Бенуа купил плантатор, производящий индиго на острове Монтсеррат.

У меня из груди будто выбили весь воздух, сердце провалилось в пустоту. Я постаралась взять себя в руки, чтобы не выдать своих чувств. «Ох, Бен», – мелькнуло в голове.

Мне вспомнилось, как я впервые увидела его в раннем детстве. Я подумала тогда, что мы ровесники, но потом выяснилось, что он на год старше. Бен с бабушкой шел по тропинке в джунглях между хижинами рабов и полями. Бабушка останавливалась каждые несколько секунд, указывала на какое-нибудь растение и что-то поясняла внуку на своем певучем наречии, которое я не понимала. Но меня разбирало любопытство, и я шла за ними. Вдруг мальчик обернулся – увидел, что я иду следом, и уставился на меня огромными глазами. Глаза у него были такие темные, особенно в тени густой древесной листвы, что казались черными.

Он посмотрел на меня недолго и отвернулся.

А я сорвала ягоду и, размахнувшись как следует, бросила ему в спину.

Зачем я это сделала? Мне и самой было невдомек. Наверное, обиделась, что меня игнорируют.

Бен словно и не заметил.

Тогда я еще раз запустила в него ягодой. С меткостью у меня все было в порядке, я знала, что попала и что он это почувствовал. Так почему не обратил на меня внимания?!

Когда мальчик с бабушкой дошел до хижин, я остановилась, уязвленная и разочарованная. Дальше мне идти было нельзя, да и время ужина приближалось. Я подхватила юбки, помчалась к дому, и вдруг в спину мне с хлюпаньем впечаталось что-то мягкое. Я взвизгнула и обернулась. Мальчик стоял на дороге позади меня с полной горстью сочных ягод. Он неторопливо взял еще одну ягоду свободной рукой и швырнул изо всех сил в мою сторону.

Прямо в меня.

Ягода смачно лопнула от удара и осталась красной кляксой на моем льняном платье. Я ошарашенно втянула воздух, полыхая глазами от гнева. Я знала, что дома меня ждут неприятности за испачканную одежду. Такие неприятные неприятности, что у меня заранее заныло пониже поясницы.

На черном лице мальчишки вдруг расцвела ослепительная белозубая улыбка, и он запустил в меня еще одну ягоду. Я с визгом увернулась – он захохотал. Это был завораживающий смех – звенящий водопад веселья. Я принялась оглядываться в поисках ягод, увидела рядом куст и стала рвать «снаряды», уклоняясь от целого града из них, летевшего в меня. Хорошенько вооружившись, я тоже устремилась в атаку – мальчишка нырнул за дерево, и некоторое время мы с визгом и заливистым смехом играли в хитроумную войнушку с отступлениями и внезапными атаками. Играли до тех пор, пока я не рванулась пополнять боеприпасы к другому кусту. Мальчик не дал мне это сделать – в панике кинулся ко мне и толкнул, сбив с ног, а потом замотал головой из стороны в сторону.

– Ты что?! – закричала я, и только тогда увидела страх в его глазах. Мальчик показал пальцем на куст с ягодами, которые я хотела сорвать – они