Данте не понимал выражения ее лица и видел смятение в ее глазах. Учитывая ее попытки разыскать Беатриче, Алисия явно выполняла миссию по поиску людей, которые, как она решила, должны любить ее.

И из того немногого, что он знал о ее родителях, это, скорее всего, плохо кончится.

— Нет, — сказал он.

— Ты серьезно?

— Что? Если тебя не устраивает мой ответ, значит, он неправильный?

— Я думаю, ты хотел бы участвовать в жизни своего ребенка, — настаивала она. — Кровь — не вода. Тебя потянуло бы к нему…

— Нет.

— Даже если бы ты увидел свою плоть и кровь лицом к лицу?

— Да. Алисия, люди используют «детскую дверь» не просто так. — Его телефон загудел. У него не осталось времени на гипотезы Алисии. — Перестань, Алисия!

А потом он ушел, как и десять лет назад, даже не оглянувшись.

— Желаю тебе повеселиться на коктейле, Данте! — крикнула Алисия, и он пренебрежительно махнул рукой.

Глава 5

Джино связался с Алисией, оставив ей сообщение в отеле, и она отправила ему всю информацию, которая у нее была. Потом наступило затишье.

Каждый день Алисия спрашивала у регистратора, не было ли для нее сообщения, звонка или новостей о Беатриче.

Или от Данте Шинина.

Конверт с официальным письмом пришел примерно через неделю, и она отнесла его шеф-повару, который помогал ей читать.

— Тебе надо показать свое разрешение на парковку, — объяснил он содержание письма.

— Я не вожу машину.

— У всех должно быть разрешение на парковку. — Он пожал плечами и вернул ей письмо.

— Спасибо.

Она проверяла и дальше каждый день, но ей это быстро надоело.

Вечером в пятницу, одеваясь в темноте, она поняла, как устала. Но ее утомляли не мысли о трудных сменах в предстоящий уик-энд. Она просто устала цепляться за людей, которые явно не хотели, чтобы она присутствовала в их жизни.

Застегивая бюстгальтер, она решила, что с нее хватит. В следующий уик-энд она с кем-нибудь познакомится на сайте знакомств. Она встретится с парнем в коктейль-баре и наденет что-нибудь потрясающее для такого случая. Она поцелуется с мужчиной и, возможно, даже займется с ним любовью.

И как только она набралась смелости и решила, что пора двигаться дальше, объявился Данте. Он тянул ее в прошлое, словно между ними была упругая резинка, которая сжималась и разворачивала Алисию лицом к нему, когда она приближалась к отелю.

Он подошел к ней, выглядя как волк, крадущийся в свое логово. На нем был костюм, на его лице красовалась щетина.

На Алисии было то же самое платье, что и две недели назад. Отчасти ей хотелось сказать ему, что у нее есть и другая одежда, но тогда он решил бы, будто ей важно его мнение.

И хотя она сбавила шаг, это произошло не потому, что она удивилась, увидев его. Скорее всего, она просто запретила себе бросаться навстречу Данте.

Алисия знала: через несколько лет они могут сидеть рядом друг с другом в доме престарелых, и ее сердце все еще будет биться от страсти к Данте. — Как тебе новый отель? — Она знала, что он сменил место жительства в Милане.

— Скучноват. — Он пожал плечами. — Горничные не такие забавные.

— А как прошла ночь? — насмешливо спросила она. — Наверное, ты был в Лугано? — Именно там находилось крупнейшее казино.

— Озеро Лугано и полная луна — это что-то. — Данте ухмыльнулся.

Но Алисия знала, что он не гулял у озера и не смотрел на луну.

— Полнолуние будет в воскресенье.

— Тогда мне, возможно, придется вернуться. — Он многозначительно замолчал. — Алисия, я пришел не случайно.

Она сглотнула, потому что уже догадалась об этом. Обычно он не крался возле отелей ранним утром.

— Присядем? — Он указал на скамейку на площади.

— Нет, мне нельзя опаздывать.

— Я уверен, еще слишком рано. Пошли! — Он тряхнул головой и осторожно взял ее за локоть.

Что-то подсказывало ей, что он пришел, чтобы поговорить о Беатриче. Алисия присела на край скамейки.

— Плохие новости, — сказал Данте, но тут же попытался ее успокоить. — Она не умерла или что-то в этом роде. По крайней мере, нет никаких доказательств.

Она задышала чаще, ей захотелось встать и бежать, но Данте взял ее за руку. Он умел держать ее за руку так, как никто другой. Его руки были самыми ласковыми из всех, которые она знала.

Она посмотрела на их переплетенные пальцы и поняла, как ей хорошо. Хотя ногти Данте теперь были ухоженными и аккуратными, его руки не изменились.

Собравшись с мыслями, она подняла на него глаза.

— Я помню тот день, когда ты перестал держать меня за руку. — Она снова посмотрела вниз. — Мы шли через тростник.

Он промолчал.

— Ну, думаю, это было в последний раз, если не считать того страстного дня, — произнесла она.

Он опять не ответил.

Она сомневалась, что он вообще помнит об этом.

— Хочешь, я расскажу, что обнаружил Джино?

Она вздохнула.

— Да.

— У Джино хорошие связи, и он нанял лучшего детектива. Но детектив занимается этим делом уже две недели и ничего не обнаружил.

— Вообще ничего?

— Ничего.

— Должно же быть что-то.

— След обрывается в деревне. Он ничего не нашел в школах не только в Милане, но и во всей Италии. Это тупик.

Алисия зажмурилась. Конечно, это не его вина, что новости дурные.

— Может быть, она уже замужем, — сказала Алисия.

— Я думаю, он нашел бы запись о регистрации брака.

— Она может проходить по программе защиты свидетелей.

— Возможно. Ты не предполагала, что она не хочет, чтобы ты ее нашла? — Его голос был добрым, но вопрос жестоким.

— Да, — наконец признала Алисия. — Я много думала об этом в последнее время.

— Всякое бывает. — Данте крепче сжал ее руку, когда она попыталась отдернуть ее. — Я не поддерживал связь ни с кем из своего прошлого.

— Ты хладнокровен, — сказала Алисия.

— Беатриче тоже, — напомнил ей Данте. — Именно ты старалась поддерживать с ней связь. Может, пора забыть о ней? — спросил он и разжал ее пальцы. Казалось, его интересует только ее рука, пока Алисия размышляет и делает выводы.

— Я не могу, — наконец произнесла она. — По многим причинам. У меня здесь хорошие друзья, и я старательно работаю. Но когда я вижу блондинку, похожую на нее… Однажды Беатриче сказала, что мы сестры по духу, и я по-прежнему так считаю. Мы спали в одной кроватке, Данте.

Он вздохнул.

— Вы были маленькими. Вы как маленькие гусята, которые привязываются к первому человеку, которого видят,