Я облизала губы кончиком языка.

– Я готова скрепить наш союз именно этим методой хоть сейчас.

В маслянистых глазах промелькнуло недоверие.

– А что это ты такая сговорчивая. А как же любовь? Что ты там пела не так уж давно моим людям? Он меня любит, я его люблю!

Я пожала плечами:

– Мало ли, что я говорила тогда. Женское сердце очень изменчиво, Ларри. Я слышала, у тебя в доме есть изолированные покои, где можно кричать очень громко, не боясь быть услышанной.

– А ты хочешь покричать для меня, детка?

– Я хочу покричать вместе с тобой, генерал.

***

Он не ожидал, когда в моей руке появился нож и рассек воздух. Все это время холодный металл жег мою кожу на ноге, в чулке. Я ловко достала его и направила острие на Зарецкого. Глаза генерала расширились от удивления, а потом он расхохотался:

– Маленькая сучка таки пришла убить страшного злодея?

– А ты испугался? – подначила его я и, взмахнув ножом, поцарапала ему скулу. Он расплылся в улыбочке:

– Это игра, или ты решила сдохнуть раньше, чем я тебя оттрахаю? Не выйдет, крошка. У меня стоит от мысли, что я сегодня могу поиметь жену Зверя, пусть и бывшую. Поиметь, а потом убить и отправить голову в подарок ее брату.

Он сделал выпад в мою сторону, но я переметнулась так быстро к нему за спину, что он не понял, как это произошло, а я уже расцарапала кожу на его плече, вспарывая вместе с белоснежной рубашкой. Он еще не злился, не воспринимал меня всерьез. А лишь насмехался и отпускал шуточки.

Через несколько минут он уже был в бешенстве, но я знала его слишком хорошо. Он не вызовет охрану, ему нравится эта игра и идея убить меня без свидетелей, без чьей-то помощи, убить, а потом глумиться над моим телом. Он красочно расписал, что сделает со мной, когда я окажусь в его власти.

– Я лучше перережу себе глотку, чем позволю твоим лапам касаться моего тела!

Он зарычал и ударил меня ногой в живот. Я отлетела к стене и тут же спружинила на ноги, удерживая нож. Месяцы тренировок не прошли даром.

– Что-то ты слишком сильная. Кто-то помог маленькой сучке обрести знания, да?

– А ты догадлив, – прошипела я и бросилась на него. Я делала ошибку за ошибкой, распаляясь боем и чувствуя растущую ненависть к этому ублюдку, не понимая, что он тянет время, а его и так мало. Не понимая, что играет со мной, как кошка с мышью. Я недооценила противника, и Стефан недооценил. Прошло время, а я не нанесла ни одного существенного удара, и это несмотря на то, что генерал был безоружным. Зато меня он измотал до такой степени, что я чувствовала, как силы покидают мое тело, а из ран от его ударов в лицо капала кровь на пушистый ковер. Потом, когда я буду вспоминать эти моменты, я пойму, что это была одна из самых фатальных ошибок – моя кровь.

Зарецкий, устав от игры, выбил нож из моих рук и повалил меня на спину, пригвоздил за плечи к полу.

– Все! Игры кончились, сука! А теперь смотри мне в глаза, пока я буду драть тебя на части.

И посмотрев ему в глаза, я поняла, что вижу саму смерть. Ужас окутал все мое тело, проникая в каждую пору.

– Интересно, твой бывший и сейчас придет за тобой? Или уже променял тебя на очередную шлюху? А, Воронова? Кто тебя спасет сейчас, когда я буду тебя трахать и рвать твое тело на куски?

Он захохотал мне в лицо и провел ногтем по моей щеке.

– Знаешь, что поразит тебя больше всего? Когда я раздеру тебя, ты будешь корчиться от боли и оргазма. Я пощекочу твой клитор твоим же лезвием, сука!

Я смотрела ему в глаза и думала о том, что эта мразь не заслуживает такой радости. Я мечтала умереть раньше, чем он ко мне прикоснется…Дотягивалась медленно до ножа, пока все же не успела схватить за рукоять, а дикая боль сводила с ума и лишала возможности трезво думать. Я рванула вперед, несмотря на жгучую боль и впилась зубами ему в лицо, физически ощущая, как наполняется мой рот его кровью.

Генерал заорал и невольно ослабил хватку, отталкивая меня от себя. В этот момент я из последних сил взмахнула израненной рукой и увидела, как застыл взгляд Зарецкого. Я сама не поняла, как острая сталь вонзилась ему в горло, и алая кровь залила всю комнату. Я несколько секунд смотрела на мертвого Зарецкого, не веря, что сделала это, и одновременно чувствуя слабость во всем теле. Осознание пришло после бешеной эйфории от убийства. Я поняла, что не выйду отсюда. В таком виде. Да и сил у меня не хватит. Я бросилась к двери, дернула ручку и истерически расхохоталась, потому что она осталась у меня в руках. Проклятый сукин сын заблокировал все двери, превратив нас в узников собственного вертепа разврата. Я бросилась к ящику на стене. Код. Стефан говорил мне код, и я выучила его наизусть. Набрала цифры, но они не подошли, набрала еще один вариант – бесполезно. Без документов эта смерть ничего не стоила…Пусть и была высшей местью…Мне нужны файлы, мне нужны доказательства.

***

У тебя такие счастливые сияющие глаза, безмятежная улыбка. Лицо светится настоящим счастьем. Жаль, что оно было настолько коротким, правда, малыш? Погладил пальцем щеку. Я помню, какая бархатная у тебя кожа. Я её и сейчас чувствую, как наяву.

И по подушечке пальца пробегают сотни маленьких искр от невинного прикосновения. Закрываю глаза, полностью отдаваясь этому ощущению. Наклоняюсь к твоему лицу и почти касаюсь губ губами. Осторожно, боясь спугнуть. Наверное, если постараться сосредоточиться, я смогу даже представить себе, как ты мне отвечаешь, жадно прижимаешься ко мне грудью, запустив руку в мои волосы. Твои острые соски трутся о мое тело сквозь ткань рубашки, и я скоро не выдержу, скину её только для того, чтобы почувствовать их голой кожей. А я всё пью и пью твоё дыхание, терзая такую мягкую плоть языком, исследуя сладость твоего рта.

Негромкий звук врывается в наш с тобой мир, малыш, разрушая хрупкую иллюзию счастья. Резко открываю глаза, а перед ними твоё лицо. Счастливая улыбка… запечатлённая на мертвой глянцевой бумаге.

Закусываю губу до крови, чтоб не засмеяться над собой в голос. В который раз рассматриваю твою фотографию и теряю не только контроль над собой,