Шрифт:
Закладка:
— Внимательно слушаю тебя, Гар, — занимаю своё место за столом, закидываю ногу на ногу и подаюсь вперёд, облокачиваясь подбородком на кулаки.
— Похоже, в швы между плитами заложили небольшое количество взрывчатки, — гудит Гар, нервно теребя край рукава. — Поражающая сила небольшая, рассчитанная на повреждения фасада.
— Что предпринял? — испепеляю его взглядом, заставляя нервничать больше.
— Эксперты подъедут через полчаса, — оправдывается он. — Кочерга с Вагоном проверяют всех, имеющих доступ на территорию, а Пава просматривает камеры.
Эта троица со мной с самого начала, как и Гарыч. Они единственные, кто остался в близком окружении после зачистки, и то только потому, что на момент моего помешательства занимались перевозкой Шахимовского груза. Остальные коротают время в отдалённых участках области, а кое кто давно кормит червей.
— Жду отчёт к девяти вечера, — обрываю его лепет. — От него зависит твоя жизнь.
— Есть предположения, подозреваемые? — перемещается на диван Макс после ухода Гара, прихватывая с собой бутылку коньяка.
— Все, — не задумываясь отвечаю. — Я подозреваю всех.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я…
— Без обид, Макс, но безгранично я доверяю только жене, Егору и Хавчику, — перебиваю его. — И можешь успокоится. Без доказательств рубить головы не собираюсь.
Макс выдыхает, медленно подносит стакан ко рту и одним махом опрокидывает в себя. Скорее всего мне бы тоже пара порций была бы не лишней, но я ещё должен позаботиться о Нике. Мы обсуждаем различные варианты, просматриваем компромат и информацию на акул бизнеса, когда вдалеке раздаются глухие выстрелы. Срываемся из кабинета, сталкиваясь в дверном проёме, вылетаем на улицу и прислушиваемся к звукам, определяя направление.
Крики приводят нас в казарму, где толпится половина охраны, а на полу лежит переломанное тело Кочерги. Вагон с перекошенным лицом сжимает пистолет, а со второго этажа спускается Гар, до побеления кулаков сдавливая перила.
— Что здесь произошло?! — ору во весь голос. — Гар, сука! Почему Кочерга убит.
— Пава просматривал камеры, — шевелит бледными губами Гарыч. — В ночь перед аварией Кочерга провёл много времени в гараже, причём не включая свет и используя фонарик. А сегодня, в четыре утра зачем-то заходил в дом, и провёл в нём сорок минут. Это показалось странным, и мы проверили его комнату. В шкафу нашли небольшой ящик с взрывчаткой и детонаторами, а под матрасом совместные фотографии с Маратом порнографического содержания.
По его лицу пробегает брезгливость, а я снова вижу перед глазами последнее письмо бывшего друга. Не верится, что Кочерга трахался с мужиками, но, взяв в руку снимки, убеждаюсь в славах Гара. Там кадры совокупления, и на них чётко видно кто кого натягивает.
— Кочерга отправил в нокаут Паву, выхватил оружие и попытался бежать, — продолжает повествование Гар. — Я выстрелил по ногам, а он споткнулся и перевалился через перила, неудачно приземлившись.
— Всё убрать и ещё раз досконально проверить!
Разворачиваюсь на выход и вываливаюсь на свежий воздух. Делаю глубокий вдох, второй, третий. Неужели Кочерга решил отомстить за смерть Марата? Неужели считает виновным в смерти меня? Бред. Несмотря на то, что его пялили в жопу, Кочерга оставался мужиком, и сомневаюсь, что он стал бы мстить бабе с маленькими детьми.
Дамир
Максим с женой уехали, дети уложены спать, Ника приняла душ и ждёт меня в постели, зябко кутаясь в одеяло и поджимая под себя ноги. Она вся сжалась и кажется такой маленькой по сравнению с огромным, резным изголовьем.
— Не возражаешь, если я сначала смою с себя весь сегодняшний день? — интересуюсь, страшась одновременно и оставить её одну, и затронуть больную для нас обоих тему прошлого.
Малышка кивает головой, и я с облегчением прячусь в ванной комнате. Несколько минут для обдумывания нужных слов у меня есть, а если более тщательно мылится, да ещё заняться бритьём, несколько минут можно растянуть до нескольких десятков. Может даже повезёт нереально, и жена заснёт, устав меня ждать, тем самым даст мне целую ночь для построения стратегии.
Моя медлительность не помогает, потому что, войдя в спальню, застаю любимую в том же положении, что оставил уходя. Она так же жмётся и смотрит в пустоту, а моё сердце истекает кровью от этого взгляда. Скорее всего всё что происходит, лишь малая плата за грехи.
Самое время начать строить храм и мечеть в надежде отмолить хотя бы жизнь любимой женщины и детей. А ещё не лишней будет благотворительность. Детские дома, школы, пансионаты для престарелых. Братва, конечно, посмотрит косо, но всегда можно прикрыться бизнесом и расходами, повышающими мой рейтинг.
— Может расскажешь наконец, что произошло? — торопит Ника, переводя потухший взгляд на меня.
— Понимаешь, малыш, — перетаскиваю её к себе на колени и облокачиваю спиной на грудь. — Всё очень сложно, и я сам ещё не разобрался до конца. Помнишь Марата?
— Эту мразину сложно забыть, — передёргивает плечами, а я старательнее глажу её по руке и целую в макушку.
— Мы нашли в комнате у Кочерги, то есть у Степана, улики, указывающие на то, что именно он поработал над машиной и балконом.
— При чём здесь Марат?
— Степан и Марат были любовниками, — морщусь, произнося эту грязь. — Похоже, Степан считал виновным в смерти Марата меня и решил отомстить за… за своего друга. Я ещё не совсем уверен, но постараюсь разобраться как можно скорее. О вашей безопасности позабочусь, так что не волнуйся. Тебе нельзя. Молоко может пропасть.
Смешно. Моя семья может пострадать, а я волнуюсь о молоке, но сейчас я готов волноваться о чём угодно, лишь бы забить паузы и перенаправить Нику в мирное русло. Она елозит, спускается чуть ниже, и мне на грудь капают тёплые слёзы, сопровождаемые жалостливыми всхлипами.
— Малыш, ну ты чего? Не плачь. Мне душу рвёт от твоих слёз, — успокаиваю её, глажу по спине и прижимаю к себе.
— Мы с детьми могли погибнуть. Как он мог? Он же всегда улыбался, помогал Глебу ловить Хавчика, стоял за дверью, когда мне делали УЗИ. Хочешь сказать, что всё это время Степан планировал наше убийство? Господи. А если он действовал не один? Если среди работников есть его сторонники? Давай мы уедем в Москву с Максом. Там до нас не доберутся.
— Нет, Вероника. Я не отпущу вас. Твоё место рядом со мной. Никто не позаботится о тебе лучше меня.
Стараюсь говорить жёстко и бескомпромиссно, но голос дрожит от страха, затапливающего нутро со скоростью цунами. Я не смогу без жены и детей. Не выживу. Сдохну за пару дней. Мой зверь раздерёт меня изнутри, вскроет, чтобы освободится и рвануть к своей самке.
— Мне страшно, Мир, — шепчет, срываясь на писк. — Наш дом перестал быть крепостью.
