и в таком же тоне добавила: — Ну-ну, конечно!

— Я, правда, ничего бы тебе не сделал, — Леша сделал шаг в сторону Зои, но та тут же попятилась назад, дав понять, что она не хочет, чтобы он находился рядом с ней. — Я всего лишь хотел, чтобы мы с тобой были вместе. Здесь. Всегда.

От последнего слова к Зое подступил страх, ведь теперь она понимала полностью значение этого слова относительно данной ситуации. Но затем страх превратился в тошноту, потому что Зое было противно от такой логики Леши, который думает, что такой план — это норма.

— Вместе? С тобой?! Здесь?! — удивилась Зоя. — Ты совсем рехнулся?! — К Зое уже подступал истеричный крик. — Мы знакомы всего три часа, за которые мы, точнее я, толком не узнала тебя, чтобы начать с тобой совместную жизнь. Ты скрыл от меня правду — кто ты на самом деле. И еще ты не спросил меня, хочу ли я остаться с тобой навсегда в этом парке.

— Как будто бы ты согласилась, если бы я дал тебе выбор, — также жестко ответил ей Леша.

— Ты обязан был дать мне выбор! Это моя жизнь! И только я могу распоряжаться ей так, как захочу. Потакает ли это твоим желанием или нет, но это было бы моим решением, — Зоя перевела дыхание и, успокоившись, продолжила: — Как ты вообще мог до такого додуматься? Да и что ты вообще такое? И сколько вас здесь в парке? Твой «одноклассник», к которому ты бегал, тоже такой, как ты?

— Да, он тоже один из нас, — грустно ответил Леша. — Еще двоих ты сегодня встречала, двух маленьких девочек с игрушками, одна постарше — Лиля, а вторая чуть помладше — Лиза. — Зоя тут же вспомнила двух маленьких девочек, непрерывно смотрящих на нее, которым она помахала, а затем они исчезли. — Нас здесь не то, чтобы много, но приличное количество. — Остался последний вопрос, на который Леше было тяжело ответить, так как по отношению Зои ко всей этой идеи можно было предугадать ее реакцию: — И я это сделал, потому что мне больше не хотелось чувствовать себя одиноким. Здесь нет таких интересных, жизнерадостных и позитивных девушек, поэтому я и захотел, чтобы ты осталась со мной. В тебе столько света и тепла, Зоя, что я хотел бы быть с тобой всегда. Всегда оберегать твой свет, чтобы он не погас. Я бы хотел идти за такой, как ты, и всегда быть рядом.

Зоя выслушала его ответ, обдумала его слова и уже с прохладой в голосе ответила:

— Что ж, поздравляю, теперь твое желание сбылось. Ты всегда будешь рядом со мной. Возможно, даже не отлипнешь, если я тебя попрошу об этом.

— Зоя…

— Что? Разве я не права? Вот только с моим светом тебе не повезло. Знаешь, почему он у меня есть? Потому что я живая. Вернее, была живой. А теперь, вечно находясь здесь, изо дня в день, из года в год, в одном и том же замкнутом пространстве, мой свет будет угасать, потому что здесь ничего нет: ни учебы, ни книг, ни экскурсий и мероприятий, ни чего-то еще, что могло бы расширить мой кругозор и наполнить мою жизнь красками. И уж тем более нет моих родных и друзей, которые меня любят и дорожат мной.

— Так сильно дорожат, что бросили тебя сегодня, променяв на пляж и купание?! — удивился Леша.

— По крайней мере, они меня не затягивали в черную дыру без моего согласия, — ответила ему Зоя и сделала шаг назад, собираясь уходить. — Не ходи за мной, ясно!

— Что ты задумала?

— А сам как думаешь? Выбраться отсюда, конечно, — и повернулась ему спиной.

— Я же сказал, что отсюда никак не выбраться, — напомнил ей Леша. И Зоя снова развернулась к нему.

— Да, но ты также сказал, что только после полуночи я не смогу окончательно выбраться отсюда. А значит, до полуночи у меня еще есть шанс покинуть парк.

— В твоем случае это невозможно.

— Правда?! И почему же?

— Потому что ты здесь одна. Знаешь, как отсюда выбирались другие, когда наши их так же «затягивали», как я тебя, в то время в парке находились их родные, через которых ребята смогли выбраться из парка и не остаться с нами.

— В таком случае, советую тебе начать готовить для меня праздник, как для нового члена вашего сообщества, общины, секты или что там у вас. Впрочем, неважно. Главное, держись от меня подальше, хотя бы, до конца сегодняшнего вечера. А я оторвусь напоследок, раз с завтрашнего дня я не смогу никуда отсюда уйти и не смогу ничего посещать, кроме этого парка. И если я тебя увижу рядом, клянусь, я распылю тебе в лицо перцовый баллончик. Может, ты и стал, чем-то иным, но я вполне уверена, боль ты все еще чувствуешь. Хотя бы, от таких, как мы с тобой. Так что не заставляй меня делать тебе больно. Ты того не стоишь, — Зоя развернулась и пошла прочь от Леши.

Парень смотрел на уходящую от него девушку. Ему хотелось пойти за ней, но он и так сегодня много чего ужасного ей сделал, так что дать ей спокойно насладиться мероприятием меньшее, что он может для нее пока что сделать.

Часть 9

Зоя шла, не разбирая дороги. Она не знала, что делать. Ей так хотелось позвонить маме, вот только телефон у нее разрядился, а значит, последние часы в этом парке она проведет в полном одиночестве. Ей было интересно, что произойдет после того, как она останется здесь навсегда. Кто будет ее искать? Что будут делать ее родные и близкие, когда им сообщат, что их дочь пропала без вести? И придет ли вообще кто-нибудь из ее знакомых в этот парк, чтобы найти здесь какие-нибудь следы?

Пока Зоя была погружена в свои мысли, она ненароком врезалась во что-то твердое в мягкой оболочке. От удара девушку понесло назад, и она, взявшись за голову у больного места, сказала:

— Простите… Мне очень жаль… — пыталась подобрать слова Зоя.

— Да, ничего, — ответил молодой человек примерно ее ровесник. — Не стоило мне стоять посредине дороги, — усмехнулся парень, показывая девушке фотоаппарат, висевший на шее, намекая, что он засмотрелся на фотографии, когда она в него врезалась.

И тут Зоя хотела уже что-то такое же веселое ему ответить, как вдруг она вспомнила, что ее никто не может видеть. Она даже эксперимент проводила, что ее никто не слышит и не видит. А теперь она встречает