– Они нашли меня? – быстро и нервно, своим трескучим старческим голосом проговорил Учитель, брызгая слюнями, – Всё пропало! Так, так!

Он начал бегать по комнате, и подбежал к кровати, начав копаться в коробке, что на ней лежала. Маркус затаил дыхание. Судя по тому, как напугался Учитель, лучше не выдавать своего присутствия, иначе тут уже не розги, и даже не изгнание, он скорее всего пристрелит их обоих на месте из того самого револьвера.

– Всё кончено, мои труды! Как они поняли, что я тут живу? Из-за электричества? Ничего не понимаю…

Он уже отходил от кровати к письменному столу, под которым затаился Заверган. Маркус с интересом наблюдал, за действиями Учителя, и не понимал, что происходит, почему он паникует. Учитель обошел стол, смахнул со стола папку с записями, что ребята тут оставили, и открыл раздвижную полку в столе. Заверган вжался как мог, и старался не дышать, в нескольких сантиметрах от него стояли ноги учителя, и были видны края его медицинского белого халата. Сверху хлопнул ящик, очевидно, он нашел то, что искал, затем бросился к шкафу, кудахтая и причитая на ходу, рывком открыл его, и взял какой-то большой саквояж, и потащил его к выходу, пытаясь засунуть какую-то папку себе за пазуху. У двери он остановился, немного подумал, бросил свой багаж, и пошел к столу, причитая:

– Таблетки, таблетки… я забыл про таблетки…

Открыв висящий на стене ящичек с намалеванным на нём красным крестом, он выкидывал всё, что ему не было нужно. К Завергану под стол закатился пузырек с перекисью водорода, и ударился о его ногу, немного отскочив назад.

– Нашел! – прокряхтел старик, и бросился к выходу.

Хлопнула входная дверь, и послышались неуклюжие шаги из подъезда, после чего всё стихло. Только дождь снаружи выстукивал мерно, в такт свою заученную тысячелетиями мелодию, которую играет в дуэте с ветром. Маркус шикнул из-под кровати:

– Он ушел, вылезай.

– Да? А что сам тогда не вылезаешь?

– У меня голова болит, я без твоей помощи не вылезу.

Завергану стало стыдно, что он подозревал нового друга в коварстве и предательстве. Он прикусил губу, и выполз из-под стола. Комната была в ещё большем беспорядке, чем, когда они в неё вернулись из подвала. На столе и вокруг него в беспорядочно лежала куча листков, фотокарточек, пролиты чернила, валялись ручки, линейки, какие-то лекарства, таблетки, тюбики… Кровать была взлохмачена, белье скомкано, там валялись патроны, ботинки, опрокинут горшок с каким-то цветком.

Был порядок, – подумал Заверган, – А теперь не стало. Да и зачем нужен порядок? Зачем нужен беспорядок? Один порядок наводит, а другой его нарушает – вот вам и природа всех конфликтов. Правда, тот кто порядок поддерживает, считает, что он прав, и активно внушает это тому, кто устраивает беспорядок. Однако нельзя же, наверное, сказать, что второй трудится меньше? Да и каким был бы порядок, если бы некому было его нарушать? Беспорядок то наводят не ради беспорядка, это делают для того, чтобы навести свой собственный порядок, свои планы, действия, движения, свою систему… И о какой же ерунде мне приходится думать в свои четырнадцать лет? Те кто постарше уже читать умеют, не все, но умеют, и не думают о такой ерунде. Да и чем мне это поможет? Жизнь мою изменит? Брюхо набьёт?

– Давай руку, – сказал Заверган, заглядывая под кровать, – Тащить тебя буду волоком.

– Волоком не надо, ходить я ещё не разучился, хе-хех.

Заверган вытащил друга, и они оба присели на кровати.

– Заслужил, – поблагодарил Маркус Завергана, и спросил отстраненно,– Что это было?

– А я знаю? – ответил Заверган риторически, и почесал затылок, – Болит…

– Ну, ясно одно – Учитель сбежал, и чего-то испугался. Что он там бормотал? Мне под кроватью не особо слышно было.

– Что его нашли, что нужны какие-то таблетки, конец его работе, его трудам и всей его жизни…

– Значит, внизу у него какая-то лаборатория.

– Ну ты прям подвел итоги очевидностью своей.

– У меня промокли ноги, отдохнуть бы от страстей.

– Чего?

– Да ничего, рифмуется просто.

– Голова у него болит!

– Болит, но рифмуется же?

– Пойдем уже отсюда, – Заверган встал с кровати, подав руку другу, и они направились к выходу. Он напоследок оглянулся, и сказал, – Жаль он револьвер забрал.

На следующий день, после событий дня минувшего, в котором ребята благополучно вернулись в подвалы трущоб, они решили встретиться в досужей комнате, где были собраны все найденные ими и их предшественниками настольные игры. Заверган уже сидел за столом и ожидал Маркуса, отказывая желающим сыграть с ним во что-нибудь, мол, место занято, друг сейчас вернется. В комнату наконец-то зашел Маркус, он отыскал глазами Завергана, показал ему указательный палец, потом взял с полки шахматную доску с фигурами, и присел к своему другу.

– Знаю тебя, – сказал он, – В шахматы играл когда-нибудь?

– Знаю тебя. – ответил Заверган, – Да, знаком с этой игрой, доводилось провести несколько партий.

Маркус начал расставлять фигуры, а Заверган наблюдал за происходящим в комнате. Ничего особо интересного не происходило. Те, что помладше, возились на полу, и собирали конструктор, кто-то собирал пазлы. Наконец, фигуры были расставлены, и ребята кинули жребий, кто будет ходить первым. Жребий выпал Завергану. Он сходил пешкой, и стал ждать хода оппонента.

– Ты заметил? – шепнул Маркус, глядя на доску, – В трущобах паника. Это мы тут сидим с другими, кто ещё ничего не знает о происходящем. Несколько командиров уже думают, что же делать дальше… Учителя нет, не знаю, что делать. Скоро и до рядовых дойдет, и тогда до беспорядков недалеко.

– Учитель так и не вернулся? Хотя, не похоже, что он собирался возвращаться… И что делать будем?

– Не знаю, – ответил Маркус, сделав ход конем.

Заверган вывел в защиту пешки своего коня, Маркус вывел в атаку пешку. Заверган сходил конем, и Маркусу этот ход показался бессмысленным. Однако бессмысленное на первый взгляд может таить в себе очень много смысла и переломных моментов, как например в шахматной партии. Бессмысленных ходов не бывает – бывают слепые и отчаянные ходы. В комнату вбежал какой-то парень, и громко крикнул:

– Ребята! – он тяжело дышал и держался за дверной косяк. Все повернули головы в его сторону, и он продолжил, – Учителя нет, он пропал! Там полиция и шизократы возле его дома!

И тут началась паника. Как толпа безумных зверей, спасающихся от наводнения или землетрясения, они опрокидывали столы, рушили