быть, дело Громовой так и будет прекращено за отсутствием в нем состава преступления, но сейчас оставлять его в таком состоянии нельзя. Его нужно доследовать. Я отменяю постановление Фалина о прекращении этого дела и возвращаю его на новое следствие.

Заметив смущение своего помощника, Пешехонов уже мягче добавил:

— Ничего, Леонид Федорович! С кем не бывает. Фалин очень молодой следователь, а вы очень еще не старый прокурор. Всему свое время... А я вот решил тряхнуть стариной. Включаюсь в это дело и вместе с Фалиным проведу расследование.

Глава 5

Ровно в десять часов утра синяя, видавшая виды «Победа», скрипнув тормозами, остановилась у ворот решетчатой ограды. Сквозь заросли сирени и стволы высоких сосен виднелся небольшой каменный особняк.

Пешехонов медленно шел по бетонной дорожке, с удовольствием смотрел на зеленые газоны, цветочные клумбы и глубоко вдыхал удивительно чистый, настоенный на смоле, воздух.

Дом, в котором размещалась районная прокуратура, когда-то принадлежал богатому фабриканту. Тот не пожалел денег для своей загородной резиденции и построил ее с большим комфортом в мавританском стиле.

Прежде чем подняться на крыльцо, Пешехонов в какой уже раз полюбовался фасадом дома, угловыми зубчатыми башенками и высоким шпилем резной мансарды.

Поднявшись по широкой каменной лестнице на второй этаж, Пешехонов без стука вошел в одну из комнат.

— Привет, Юрис Фрицевич! — обратился он к человеку, стоявшему у письменного стола, на котором большой грудой лежали дела.

— А! Дмитрий Сергеевич! — оглянувшись, воскликнул тот. — Вы как всегда пунктуальны.

Пешехонов сел на стул, стоявший у распахнутого окна.

— Ну как подремонтировались? — Он знал, что прокурор района Куклин недавно вернулся из крымского санатория.

— Подлечился я неплохо... Скверно то, что за эти полтора месяца тут немного запустили работу. Вот сейчас и приходится разбираться, — он показал рукой на груду дел, а потом с явным беспокойством спросил:

— Дмитрий Сергеевич! Что, Фалин здорово испортил следствие по делу Громовой?

— Да как вам сказать... Пока ясно одно: он поторопился. Допустил небрежность и прекратил совсем недоследованное дело. На первый взгляд, самоубийство Громовой сомнений не вызывает, и формально дело прекращено правильно. А вот причины самоубийства явно надуманы Фалиным и по сути дела не установлены. А это большой пробел в работе следователя. Сейчас у меня возник один вопрос, разрешить его можно только на месте происшествия. Вот почему я и решил вместе с Фалиным съездить туда, где повесилась Громова.

Пешехонов взглянул на часы.

— Ну, нам пора. Где Фалин? Нужно ехать.

А Фалин в это время стоял у окна своего кабинета и нетерпеливо ждал приглашения начальства. Он видел, как подъехала синяя «Победа», и был готов к предстоящей поездке. Через пару минут они уже мчались по ровному шоссе.

Всю дорогу Пешехонов молчал. Он внимательно смотрел на мелькавшие по сторонам небольшие нарядные березовые рощицы, на хуторские постройки из почерневшего от времени известняка, на крутые берега широкой реки. Сколько раз проезжал Пешехонов по этим местам, а всегда смотрел на них, точно видел все это впервые.

Вскоре показались плотина ГЭС и поселок энергетиков Солнечный. Свернув с шоссе и миновав шлагбаум, въехали на улицу, застроенную одинаковыми двухэтажными домами из красного кирпича с серыми черепичными крышами. Дома оград не имели, но густые, достигающие окон вторых этажей заросли сирени и акации живой изгородью отгораживали их от мостовой.

Поселок показался безлюдным. Проехали вдоль всей улицы, не встретив ни одного взрослого. Лишь несколько мальчуганов, заслышав шум мотора, выбежали на дорогу и с любопытством посмотрели вслед машине.

У последнего дома Фалин велел шоферу притормозить и свернуть влево. Обогнув дом, машина въехала во двор и остановилась у большого сарая. Это было сложенное на века здание, построенное из серого доломита.

«Не сарай, а крепость», — думал Пешехонов, идя вслед за Фалиным вдоль стены сарая. Он внимательно рассматривал толстые стены и высоко расположенные над землей продолговатые окна с запыленными стеклами. В сарай вели большие двухстворчатые дубовые ворота, узорно окованные железными гвоздями с квадратными шляпками. Ворота были наглухо закрыты, и ими явно давно не пользовались, это было видно по зеленой траве, обильно выросшей между каменными плитами дороги, идущей от самых ворот сарая.

Сбоку ворот была небольшая дверь, закрытая на тяжелый висячий замок.

— Я пойду узнаю, у кого ключ, — сказал Фалин, потрогав замок и убедившись, что он висит не для украшения.

Пока Фалина не было, Пешехонов не спеша обошел вокруг сарая. Противоположная от ворот стена его выходила в заросший старый сад, круто спускавшийся к берегу оврага. В конце оврага виднелась река.

Когда Пешехонов вернулся к воротам, его поджидали Фалин и с ним молодая женщина в ярком цветном платье. Она первая поздоровалась с Пешехоновым, быстро открыла замок, повесила его на гвоздь и толчком внутрь распахнула дверь. Пешехонов перешагнул высокий порог и вошел в сарай.

— Я нужна вам или могу уйти? — спросила женщина.

— Да, спасибо. Можете уйти, но вы еще нам понадобитесь, тогда позовем, — ответил, обернувшись к ней, Пешехонов.

Когда он читал протокол осмотра места происшествия, составленный Фалиным, то пытался и не мог ясно представить себе это место.

Сейчас же картина прояснилась. Солнечный свет, падая через окна и распахнутую дверь, освещал все уголки этого просторного помещения. Оно было почти пусто, лишь у левой от входа стены на утрамбованном, чисто подметенном земляном полу лежала различная рухлядь: разобранная металлическая кровать с панцирной сеткой; старый, облезлый велосипед без заднего колеса; огромный сундук, обшитый узкими полосками ржавой жести; на сундуке стоял коричневый чемодан с металлическими застежками и два сломанных венских стула. У противоположной от входа стены лежали четыре деревянных ящика. На стене сарая висели мотки старых электропроводов.

Дальняя от входа половина сарая имела чердак, открытый с обеих сторон. На чердак вела крутая, градусов под 60, деревянная лестница без перил. На эту лестницу и обратил особое внимание Пешехонов, как только вошел в сарай. Лестница представляла собой массивное сооружение, сделанное из цельных бревен с вделанными в них ступенями из толстых досок. Нижние концы лестницы углублялись в земляной пол, а верхние прикреплялись к балке чердака железными скобами.

Вся лестница была когда-то выкрашена зеленой краской, но на ступеньках она местами вытерлась, обнажив слой старой краски коричневого цвета. На первый взгляд казалось, что все ступеньки лестницы потерты одинаково, но пристально всмотревшись, Пешехонов заметил, что на седьмой от земли ступеньке в одном месте краска была стерта до самого