Шрифт:
Закладка:
– Путь до Рильта обходится дорого, и, похоже, сколько бы золота ты ни отправил с Кири, ей этого показалось мало. За зимние поставки припасов тоже будет нужно платить – я знаю, что Валлейда почти все завозит из-за границы, а если какие-то страны решат, что в отсутствие королевы цены можно задрать, все станет еще дороже обычного. Не говоря уже про некоторые перебои с платой за молебны. – Она помолчала. – И лекари для королевы тоже обходятся недешево, я уверена.
Это было проверкой; секундная заминка – и он ее не прошел. Каю снова кивнула.
– Так и думала. Тогда где она?
– Во Флориане.
– Да брось уже, Раффи.
Он стиснул губы в тонкую линию.
Каю закатила глаза.
– Ладно, не говори мне. – Она сдалась быстрее, чем можно было ожидать. – Во всяком случае, королева жива.
– Жива. И скоро вернется.
Это должно было прозвучать с вызовом, но она только опять кивнула, будто он лишь подтвердил что-то ей известное.
– Твое молчание, – он почти ощерился, – уверен, тоже обойдется недешево.
Она нахмурила резко изогнутые брови.
– За это платить не придется.
Растерянность лишила его дара речи.
Каю пожала плечами и отвела глаза.
– Я уже говорила, что ты до боли благороден. Благородство может погубить, особенно человека в чужой стране с пропавшей королевой. Я правда хочу помочь тебе, Раффи. – Она коротко печально улыбнулась. – Ты просто не справишься с таким в одиночку.
Раффи отчаянно старался снова не разинуть рот. Пришлось изо всех сил стиснуть челюсти.
Каю легонько постучала ему по груди там, где под камзолом в кармане рубашки скрывалось письмо.
– Подумай об этом.
Она уплыла к выходу и выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Раффи какое-то время смотрел ей вслед, нервно проводя рукой по коротко остриженным волосам.
– Тени раздери всех пятерых королей на пяти сраных лошадях.
Нив
В башне было красиво. Грубой и резкой красотой, но тем не менее. Этого Нив не могла не признать.
Четыре окна открывались на все стороны света, по деревянным подоконникам вилась затейливая резьба, напоминающая завихрения теней. К одной стене прижимался почти пустой стеллаж, хранивший лишь строй сколотых глиняных горшков. В очаге рядом с ним неярко мерцали угли, рождавшие слабые язычки пламени. Бесцветный огонь выглядел странно. Порой он едва отличался от дыма.
Кроме стеллажа, из мебели в комнате были только стол, стул и узкая койка у дальней стены.
И ее гроб.
Нив застыла наверху лестницы, огромными глазами неотрывно глядя туда, где недавно пришла в себя. Крышка гроба – дымчатое стекло с прожилками тьмы – так и лежала наполовину сдвинутой с возвышения.
Здравствуй, Нив. Ты проснулась.
Первые слова, что встретили ее тогда, и даже на миг – совсем короткий – почти успокоили. Услышав человеческий голос в этом чужеродном мире, Нив поняла, что не одинока.
Теперь это совсем не успокаивало.
Солмир подошел к стеллажу, взял один из горшков и нахмурился, заглянув в него. Пробормотал себе под нос:
– Негусто. Но должно хватить.
На одной стенке стеллажа висела холщовая сумка; Солмир перекинул ее через плечо и засунул внутрь горсть чего бы там ни было из горшка. Заговорил уже громче:
– Что удобно в этом месте – так это отсутствие необходимости есть. Хоть какая-то польза от того, что ты в общем понимании не живой. И спать тоже нет особой нужды, хотя я все равно сплю. – Он дернул подбородком в сторону койки у стены. – Старая привычка, наверное. И делать больше почти нечего.
Нив его не слушала. Так и стояла в оцепенении.
Он заметил. Проследил синими глазами за направлением ее взгляда, посмотрел на гроб и изогнул губы.
– Что ты помнишь?
– Достаточно, – сипло ответила Нив. – Я помню рощу. Страж-древа. И…
Она подняла руку; согнула пальцы, сейчас бледно-серые, вспоминая, как тогда они были пропитаны тенями.
Договорить она не смогла, но Солмир кивнул. Что-то резкое и яркое мелькнуло у него в глазах.
– А как сделала этот выбор – ты помнишь?
Это был почти вызов, будто он ожидал, что она не признается. Но Нив просто пожала плечами.
– Да, – прошептала она. – И это помню.
И то, как она открыла глаза и увидела по другую сторону дымчатого стекла родное лицо. Рэд. Исцарапанную, испачканную землей, рыдающую. Колотящую кулаками по гробу в попытках достучаться и докричаться до сестры. Что-то внутри Нив даже мелко позлорадствовало при виде этой картины, при виде Рэд, так же отчаянно пытавшейся вытащить сестру, как сама Нив в эти долгие месяцы. Когда все еще казалось простым.
Помнила она и то, как посмотрела на свое тело. На раздутые пульсирующие вены, качавшие тьму, соединившие ее с перевернутой рощей страж-древ. Сделавшие ее вратами в подземный мир.
По ту сторону стекла было и другое лицо. Раффи. Даже сейчас от этого воспоминания грудь Нив будто пронзило стрелой. Раффи тоже кричал, Раффи пытался спасти ее. Всегда пытался, даже когда она уже сделала выбор, с головой окунулась во мрак Святилища Валлейды и напоила кровью белые ветви.
Ради своей сестры, да. Но и ради других целей тоже.
Вот почему тогда в роще, даже имея другой выбор, она все равно втянула всю черноту в себя.
Нив снова подняла руки, наконец оторвала взгляд от гроба и посмотрела на свои ладони. В них по-прежнему не было ни следа черноты, но если попробовать призвать магию, как там, снаружи…
– Не выйдет. – Солмир подошел совершенно бесшумно и теперь стоял перед ней с непроницаемым лицом. – У тебя больше нет магии.
Нив сузила глаза.
– Если ты рассчитываешь меня контролировать, убедив в беспомощности, придется поискать другой подход. Я не была беспомощна ни единого дня в своей жизни, не стану и сейчас.
Солмир изогнул бровь и скривил губы в злой усмешке.
– Я бы никогда не посмел называть тебя беспомощной, Нивира.
Не стоило придавать этим словам значения, и все же внутри она торжествовала победу.
– Тем не менее, – продолжил Солмир, – отныне тебе придется обращаться с этой силой более продуманно. Потому что теперь она вся во мне.
Нив так и стояла, держа поднятые руки между ними, будто ждала, когда он вложит что-нибудь в ее раскрытые ладони.
– О чем ты говоришь?
– А ты уже забыла тот поцелуй? – У него блеснули глаза. – Я уязвлен.
