Она поморщилась.

– Что? Ты теперь тоже мой психотерапевт?

– Нет, Холлс, – мягко сказал он. – Я твой друг. Ты слишком умна и талантлива, чтобы никто, кроме меня и твоих родителей, никогда бесстрастное лицо не полюбил тебя.

У нее перехватило дыхание.

– Ты не можешь быть счастлива, постоянно находясь в одиночестве на этой станции паники, – продолжил он. – Не с кем тусоваться. Некому тебя обнять. Ты знаешь, что тактильный голод – это вполне себе реальная вещь? Мы можем умереть от недостатка прикосновений.

– Не драматизируй.

– Я серьезно.

Она сидела на кухонном табурете, и тяжесть его слов буквально давила на нее.

– Я знаю. Я в порядке. Правда. – Дополнительный акцент прозвучал напряженно даже для ее уха. – Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я всю жизнь одинока. Я не знаю, каково это – быть другой. Это просто моя норма. У меня никогда не было светской жизни, так что я не скучаю по ней.

Это была одна из причин, по которой она так часто мечтала о городской жизни и одержимо смотрела телешоу и фильмы, действие которых происходило в больших городах. Возможность быть анонимной в толпе, где никто не будет на нее коситься, потому что вокруг слишком много лиц, на которые можно смотреть, слишком много необычных зрелищ. Ей не нужна толпа друзей. Ей просто нужно дойти до того момента, когда она сможет пройти собеседование при приеме на работу, держать себя в руках в рабочих разговорах и не паниковать на каждом шагу.

Кэл выдохнул.

– Мы можем скучать по вещам, которых у нас ни когда не было, Холлс.

Пустая боль пронзила ее, и она закрыла глаза.

– Я в порядке. Честное слово. У меня есть место, где я могу жить и работать, и мне это нравится. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы оплачивать счета, и у меня даже немного остается. Это больше, чем могут сказать многие люди в моем возрасте.

– Хорошо, – с ноткой усталости в голосе сказал он. – Но, станция паники, обещай мне, что ты пока не оставишь «Обходное решение», ты дашь ему еще один шанс? Не позволяй одному неудачному общению с коллегой заставить тебя покинуть офис. Это просто парень. Не давай ему такой власти в своей жизни.

Она глубоко вздохнула, страх перед возвращением и завтрашней встречей с Джаспером тревожил ее, но она нутром чувствовала, что Кэл прав. Она придумала этот план не просто так. Она не хотела возвращаться к началу. И не хотела бежать домой. Она потерла рукой лоб, чувствуя, как начинает болеть голова.

– Я обещаю.

– Хорошо, – с явным облегчением сказал Кэл. – И я собираюсь поддержать тебя в этом. Через несколько недель я приеду в чертовски классный Новый Орлеан. Чтобы обнять тебя. Чтобы потусоваться. Чтобы напоить тебя, чтобы мы могли вместе принимать чертовски плохие решения. И в рамках этой поездки я также рассчитываю получить полную экскурсию по твоему офису, потому что ты все еще будешь там работать.

Мысль о том, что Кэл приедет в город, немного подняла ей настроение.

– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты – очень властный друг?

– Нет, просто рок-бог, но я могу с бесстрастным лицом добавить это к своей визитной карточке.

Она закатила глаза.

– Пока, Кэл.

– Пока, моя трусишка со станции паники.

– Погоди, – сказала она, прищурив глаза. – Это был не тик.

Он со смешком закончил разговор.

Холлин покачала головой и встала, чтобы вытащить ужин из духовки. До ухода оставалось всего несколько минут. Сегодня вечером ей нужно было проверить два места. Самая загруженная часть ее рабочей недели обычно приходилась на период с четверга по субботу, и она хотела собрать как можно больше материала.

Она с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. Первым в ее списке числилось драг-шоу в стиле восьмидесятых, о котором она много слышала. Но разговор с Кэлом оставил осадок.

Главным образом потому, что он был прав. Она ненавидела, когда он оказывался прав. Неважно, насколько неловко было бы снова встретиться с Джаспером: она не могла отказаться от того, ради чего так упорно трудилась. Получение офиса в «Обходном решении» было для нее огромным достижением. Это на шаг приближало ее к той жизни, о которой она мечтала. Она не хотела работать за этим маленьким кухонным столом или, что еще хуже, вернуться в родной город к благонамеренной, но беспокойной матери. Ей нравилось, что по утрам у нее была причина вылезти из пижамы. Это было похоже на прогресс. Она приосанилась, как будто снималась в одном из видеороликов по йоге на Ютьюбе, и дала себе клятву. Завтра она вернется в «Обходное решение» и закажет Джасперу чертов кофе без кофеина. Если сможет, она извинится. Если нет, он будет считать ее грубиянкой.

Она должна это сделать.

За ужином она вытащила дневник и нацарапала на новой странице заголовок. Дни без панических атак. Нарисовала первый квадратик и понадеялась, что завтра сможет поставить в нем крестик.