Кажется, я так и задремала, сидя на стуле. Потому что очнулась от того, что кто-то тронул меня за плечо. Я дернулась и проснулась. Рядом стоял Антон… с термосом.

– Я кофе принес. – Он поставил термос на тумбочку. Рядом лег бумажный пакет с какой-то выпечкой. – Ефим уехал в школу. Через полчаса сюда придет Макс. У тебя есть полчаса, чтобы позавтракать.

– Спасибо. – Сегодня я ему была действительно благодарна за поддержку.

Максим пришел в палату весь какой-то взбудораженный. Волосы на его голове отчаянно переливались, а сам он передвигался дерганными порывистыми шагами.

– Что-то случилось? – Заволновалась я. – У тебя не получилось сделать лекарство?

– Нет. Я все сделал. – Он протянул мне пузырек. – Но я прогнал кровь этого ребенка на генетические особенности, чтобы знать, почему не сработал первый вариант лекарства. – Он поморщился, как от зубной боли. – Алан говорит, что это невозможно, поэтому я поговорил сегодня с Верой Родионовной, и она со мной согласна.

– Что невозможно? – Не поняла я.

– Этот ребенок не может быть нормальным человеком. – С уверенностью заявил он.

– Макс, блин, говори нормально! – Не выдержал Антон, который вновь вернулся в палату, оставив меня одну лишь на время завтрака.

– У него генетическая мутация, которой у человека быть не может. То есть, либо его родители когда-то проходили лечение у нас в Мае и носят в себе ген какого-то животного, либо там затесалась кровь оборотней. – Выдвинул он, наконец, свою гипотезу.

– Что? – Не поверила я своим ушам.

– Вот, – он вытащил из кармана и протянул мне сложенный лист бумаги. – Я все рассчитал. Вот эти тела есть только в крови у оборотней и у примерно трех процентов вылеченных в Мае детей. Вот, я распечатал их. Видите, структуру? А форма вообще нечеловеческая.

– Но как же…?

– Нужно найти его отца. Это многое прояснит. И кровь у него возьмем, проверим все. – Тут же воодушевился Макс.

– Нельзя отца! – Почти вскричала я. – Он его мать убил. Или довел. Не знаю. Но нельзя…

– Скорее всего, это был не родной отец. Нужно уточнить эту информацию. – Антон задумчиво почесал переносицу. – Наши от ребенка никогда бы ни отказались.

– Оборотни тоже. Нужно искать. – Отозвался Максим.

– Подождите. – Остановила я их. – Но ведь дети оборотней не болеют. Да и я вообще ни разу здесь не видела местного заболевшего ребенка. – Вдруг дошло до меня.

– Именно поэтому и нужно найти отца ребенка и выяснить в чем дело. А если принесенное мной лекарство тоже не подействует, то нужна будет кровь конкретного оборотня, а может быть и вовсе самого Хозяина. – Терпеливо пояснил Макс.

– Ладно, – кивнула я. – Ищите этого вашего…

Парни переглянулись и тихо вышли из палаты, оставив меня наедине с моим маленьким пациентом. Я, тряхнув головой, решила пока не думать о том, что эти двое найдут нужного им горе-папашу, и принялась за спасение ребенка. Нужно осторожно ввести лекарство в физраствор и поставить ребенку капельницу на малую скорость вливания. Затем мне предстоит около трех суток отслеживать показатели.

Я развернула бумажку и принялась изучать данные, предоставленные Максимом. Да, похоже, что тут и правда не обошлось без странностей. Таких показателей ни один человеческий организм не выдержит.

Один из приборов, подключенных к мальчику, запищал, фиксируя ускорение пульса. Господи, хоть бы лекарство помогло. Я не до конца осознаю, как оно работает, но я много раз видела результат этой работы. Невероятный, на самом деле. Если бы год назад мне кто-то сказал, что так бывает, то я бы не поверила.

– Мам? – Ближе к обеду в палату заглянула Вера.

Я в это время рыскала через телефон по интернету и пыталась найти информацию по подобным отклонениям. Нашла лишь какие-то невнятные и никем неподтвержденные крупицы, на которые даже внимание обращать не стоило.

– Привет. – Улыбнулась я.

– Мне Макс рассказал про этого мальчика. Коля уже уведомил Павлова, чтобы тот сделал запрос на возможного отца ребенка. – Начала она, как всегда, с главного. – Но Антон сказал, что ты не в восторге от этой идеи.

Вздохнув, я поделилась своими страхами по поводу мужика, который оставил женщину с ребенком какому-то тирану и сейчас самого его приходится искать, чтобы помочь его же сыну.

– И он же захочет забрать потом выздоровевшего ребенка с собой. А зачем он ему, если до сих пор был никому не нужен. – Добавила я, совсем расстроившись.

– А вдруг он останется жить в Мае и встретит хорошую девушку? – Попыталась убедить меня в обратном Вера.

– О, Господи! Да у него давно может быть семья и семеро по лавкам. – Вдруг пришло мне в голову. – Зачем ему еще и этот больной ребенок? Да и Адаму лечиться предстоит долго…

Дочь с подозрением посмотрела на меня.

– Мам, куда ты клонишь? – Под ее пристальным взглядом мне сделалось не по себе. – Уж не хочешь ли ты этого ребенка себе забрать? – Полюбопытствовала она.

Я опустила голову.

– Его нужно сначала вылечить. – Указала я на главное.

– Таких детей здесь скоро будут сотни. Ты всех себе забирать будешь? – Нехорошо прищурилась она.

Я стиснула зубы и покачала головой.

– Всех нет. – Пробормотала еле слышно.

– У этого мальчика где-то есть родной отец, который ребенку тоже очень нужен. Мы, конечно, его проверим, но у Антона предчувствие, что мальчику с ним будет хорошо. А его интуиции я доверяю. – Осадила меня Вера. – И мам… У тебя Фимка растет, Вероника раз в неделю звонит, я здесь и в любой момент могу приехать. И…, если ты хочешь ребенка, то еще можешь родить сама. Не нужно искать смысл своей жизни в чужих детях, в то время как у тебя есть другие возможности.

– Родить сама? – Не поверила я своим ушам.

– Ну да. Сейчас биологический возраст твоего тела около тридцати четырех лет. Мне Алиса сказала, когда последний раз тебя обследовала. И ты вполне можешь родить еще. – Буднично пожала она плечами.

– От кого рожать-то? – Я отчего-то вдруг поняла, что не отказалась бы от такой возможности. Но для этого нужен мужчина. Причем не такой, каким был Родька.

– Да хоть от Антона. Нормальный парень, на тебя давно засматривается… – Услышала я в ответ.

– Нет, – я категорично замотала головой. – Ни за что. Он слишком молодой для меня. Да и не нужно обременять его такой старухой, как я.

– Старухой? – Вера вдруг развеселилась. – То, что ты на пару лет старше Антона, не делает тебя старухой.

– На пару лет? – Не поверила я.

– Именно. Ему сорок четыре на самом деле. Почти сорок пять. Они тут только к тридцати достигают совершеннолетия и получают паспорт. Вон, как Алиска. – Вера кивнула в сторону двери, где показалась девчушка. Она быстро оценила обстановку и, извинившись, вышла в коридор.