- Самохин, где ты нашел этот бриллиант? - потребовала ответа сестра, позвонив мне так рано, что я лишь чудом оказался в офисе к этому времени. 

По правде, спал я в эту ночь откровенно плохо. Вернее, не спал вообще. Никак не мог понять, что вообще в головах у женщин! Ладно, признаюсь, возможно, я дал маху, позвав Победову вот так внезапно на знакомство с родственниками. Но не считал, что это какое-то преступление века! 

- О чем ты? - мрачно поинтересовался я, перебирая бумаги. 

- О, понятно. Будешь сейчас всячески увиливать от разговора. А он у меня к тебе есть, причем самый серьезный! - заявила Марина и добавила: - Жди.

И повесила трубку. 

Что подразумевалось под этим самым «жди» я понял через час, когда сестра заявилась ко мне на работу собственной персоной. Вошла в кабинет без объявления войны и села в мое кресло. Медом там намазано, что ли? 

- Ты меня удивляешь, Марин, - покачал я головой, глядя на родственницу. - Ты вообще в курсе, что люди на работе работают? 

- Я в курсе. Но есть дела поважнее, - отрезала сестра. - Почему ты сразу не сказал, что уже нашел ребенка? - потребовала она от меня ответа. 

Б*я! Ей что, позвонил мой юрист и выдал все тайны, пароли и явки? 

- Почему я должен был тебе это говорить? - подернул я плечами. 

Уволю Виктора к чертовой бабушке за разглашение того, что разглашать было нельзя под угрозой смертной казни! 

- Как только со всем разберусь, ты будешь первая, кто об этом узнает, обещаю, - добавил примирительно.  

Я натянуто улыбнулся, но совсем не ждал того, что произойдет в следующий момент. Марина вдруг вскочила из-за стола и заходила по кабинету. 

- Да с чем тут разбираться? С венерическим букетом? Ой, можно подумать, я не поняла, что Вика просто хотела тебя задеть, - махнула она рукой. - Кстати, она молодец. Наш человек! Так что разбираться не в чем. Надо будет почаще встречаться с ней и твоим сыном! 

Твою же мать… Нет! Я решительно отказывался понимать этих женщин! Какой букет? Какой сын? Что вообще Марина несет? 

Подойдя к сестре, я крепко обхватил ее за плечи, когда она проходила мимо дивана, и усадил на него. Сам устроился на своем месте. Босс я здесь, или кто? И вздохнул. 

- Я тебя не понимаю, - признался я в своей несостоятельности по части женской логики. - Причем тут Вика и мой сын? И откуда ты вообще знаешь, что это именно мальчик? 

На лице сестры отразился такой ужас, что я понял - явно дал маху снова. Да еще какого. Б*я трижды! Неужели Виктор не только сказал ей про то, что мне готовы озвучить имя матери моего ребенка, но еще и вызнал, что это был сын и поведал об этом Марине? Уволю еще раз! 

- Господи, Самохин… только не говори, что у Вики синдром Анджелины Джоли! Только у нее девочка в мальчика превратилась, а не наоборот… - шепнула Марина. 

Так, стоп! О чем речь, черт бы все подрал? 

Захотелось подойти к бару и налить себе бокал коньяка. А лучше два. 

- Я вообще не понимаю, о чем ты, - признался я. 

- Я о Вике! И о Славе, конечно же! Он что - считает себя девочкой? 

- Твою мать, кто?! 

- Да твой сын! Слава! 

Чтоооооо? 

Я откинул голову назад и стал ржать. Сначала идиотски, потом - начиная осознавать, что к чему. 

Марина решила, что я привел к ней знакомиться своего сына? Того самого, о котором я ей намекнул? 

- Слушай, ну ты меня знатно повеселила, - сказал я, отсмеявшись. - Никакой Слава мне не сын. Ты все не так поняла. Это всего лишь ребенок женщины, которая мне нравится. А по поводу того самого ребенка, - выразительно сказал я, - ничего пока неизвестно. 

А станет известно вечером, но пока Марине об этом знать не следовало, а то напридумывает себе еще чего-нибудь. 

Сестра же в этот момент смотрела на меня с укоризной. Так бывало в детстве, когда я воровал конфеты (которых и без того было немного в доме), а она знала об этом, но раздумывала, сдавать меня родителям или не сдавать. 

- Он же вылитый ты! - заявила она мне. - Зачем ты мне врешь, Самохин? 

В голосе сестры появились усталые нотки. А я снова почувствовал себя мальчишкой пяти лет. 

- Кто - вылитый я? - выдавил из себя. 

- Славик, конечно! 

Ну это ни в какие ворота. 

Я снова закатил глаза, сделал вдох и выдох, мысленно пообещав себе больше никогда заранее не признаваться сестре, что стал отцом, если вдруг такое случится снова, и сказал твердо: 

- Перестань видеть в каждом ребенке моего сына или мою дочь! Пока я ничего не знаю о том, кто от меня родился и родился ли вообще! А сейчас извини, мне нужно работать! 

Неожиданно разозлившись на сестру, я указал ей взглядом на дверь. Что вообще за потребность наградить меня потомством? Как будто бы я сам не разберусь с этим, когда настанет время! 

Марина встала и ушла, а я, делая вид, что погрузился в изучение бумаг, испытал неловкость. 

Ладно! Прямо сегодня выясню, кто же там родил от меня ребенка, и первым делом сообщу сестре. И скажу, что это был первый и последний раз, когда она попыталась вмешаться в мои личные дела. А дальше все буду решать сам. 

Босс я, или где? 

Вечером я все же поехал в ту клинику. По дороге решил - возьму все координаты покупательницы, дождусь результатов переделанных анализов и уже буду смотреть по обстоятельствам. Может, вообще туда не стоит вмешиваться, если я окажусь здоровым и, соответственно, мой ребенок тоже. 

Правда, у меня из головы не шли слова сестры о том, что Слава - мой сын. Бред, конечно, но это ясно говорило об одном. Марина не слезет с меня живого, пока я не расскажу ей, где же мой ребенок. Надо будет придумать, что же с этим делать. 

- Андрей Михайлович? 

Я вынырнул из своих дум и посмотрел на девушку за стойкой регистрации. Быть уверенным в том, что именно она встречала меня здесь в прошлый раз, я не мог. Да и какая, к лешему, разница?