— Достаточно! — Ольга горделиво вскинула подбородок. — Это была ошибка. Простите, сударь, что отнимаю у вас ваше драгоценное время.

Голос магини так и сочился сарказмом и обидой.

И это так сильно напомнило мне одну капризную одногруппницу, которая считала, что мир крутится исключительно вокруг неё, что я не выдержал.

— Ошибка, Ольга Ивановна, это полагать, что все вокруг вас умеют читать ваши мысли! А ещё, ошибка — это раздувать какую-нибудь мелкую проблему до размеров слона. А ещё ошибка…

— Довольно! — щеки магини залил густой румянец и она, впервые за всю беседу, посмотрела мне прямо в глаза. — Ты такой же как все! Я думала… А ты! А вы!

— Ну ё-моё… — на меня обрушился такой шквал эмоций, что я даже потерялся. — Ольга Ивановна, ну что вы так…

— Вон! — крикнула магиня, вскакивая на ноги. — Вон, я сказала!

Эмоции зашкаливали, аура Обожания шибала по мозгам, превращаясь моментами в Ауру Ненависти.

И если бы не нагревшийся браслет, я б наверное выползал из кабинета на четвереньках.

Эх, как бы мне сейчас пригодился опыт моих предков по материнской линии! Может быть я бы смог найти нужные слова.

Но память дедов подсказывала, что когда девушка находится в таком состоянии, любые слова бесполезны.

— Ну вон, так вон, — пробормотал я, вставая с дивана и вместо двери шагая к её столу. — Как скажете.

Я собрал всю свою силу воли в кулак, зажмурился, скинул браслет, покрепче ухватился за стол руками и взглянул магине прямо в глаза.

Без браслета пришлось худо.

Сердце резануло ножом предательства, и стало так больно, так одиноко, так тошно и приторно стыдно, что захотелось отравиться.

И я даже знал чем.

Особый напиток «Восточная ночь». Требует высоких навыков алхимии, дорогостоящих специй и многонедельной настойки, но результат дает стопроцентный.

Одного бокала хватает, чтобы одаренный любого ранга унесся в мир грез, где он самый сильный, или любимый, или богатый, да так оттуда и не вернулся.

Приятный вкус, чудесный аромат — идеальная кампания для последних мгновений жизни.

«Хотя какая это жизнь?» — я уловил полные горечи мысли магини.

«Хочешь жизни? Лови!» — зло подумал я, и раскрыл Ольге всю свою память последних лет.

Как говорится, клин клином выбивают.

Ощущение долга и надвигающейся катастрофы, висящее над головой, словно Дамоклов меч…

Бескрайний ужас, накатывающий после видений — неуязвимые ящеры в силовых доспехах, сметающие всех на своем пути. Будь то солдат, полицейский или женщина с детьми…

Крики наемника, пытаемого в пустыне…

Моральные терзания, от которых хочется залезть в петлю…

Чувство обреченности при виде бесконечной Пустынной Волны — скольких бы ты не убил, поток демонов не иссекает…

Боль в обожженном теле, нестерпимый жар и тошнотворно-сладкий запах горящего мяса…

Смертельная моральная и физическая усталость и умирающие вокруг товарищи…

Эмоции запертых в подвале детей…

Статуя Дубровского, отлетающий от него Толстой и убийственный заряд, прожаривающий, кажется, всё тело от ногтей до мозгов…

Ледяная ненависть северян…

Подлость продажного судьи издевательства надзирателя-садиста…

Животная ярость одержимого перевертыша…

Несколько раз я чувствовал, как магиня хочет разорвать контакт, но я не давал ей вырваться, показывая самые «жизненные» моменты.

Возможно я поступал неправильно, вываливая всю эту тяжесть на хрупкие плечи девушки, но ничто так не помогает прийти в себя, как настоящая беда.

Когда видишь умирающего человека, все твои величайшие волнения из-за незачета на сессии или выговора на работе превращаются в сущую ерунду.

Также и с Ольгой.

После увиденного, её мега-горе поблекло и превратилось из супер-проблемы просто в неприятную ситуацию.

К тому же, сейчас я знал, из-за чего был весь сыр-бор.

— Серьезно? — прохрипел я, с удивлением обнаруживая, что я держу магиню за голову, не позволяя ей вырваться.

По щекам девушки катились слезы, а её тело сотрясалось то от рыданий, то от нервной дрожи.

— Опс, простите…

Я тут же разжал руки, и Ольга как подкошенная рухнула на кресло. Не удержалась и начала сползать на пол.

— Один момент.

Пришло оббежать стол, подхватит легкую магиню на руки и отнести на диван.

— Ольга Ивановна, вы как?

— Н-н-нормально…

Зубы девушки отбивали чечётку, а я ругал себя последними словами.

Ну что за идиот! Кто ж так из стресса девушек выводит? Клин клином да? Да она сейчас как ещё больше замкнется и всё!

Новое зелье для неё сварить — раз плюнуть. Кстати о зелье…

Я бросил на Ольгу оценивающий взгляд, убедился, что её до сих пор бьет крупная дрожь и кинулся в медитационный зал.

В камине уютно плясал убаюкивающий огонёк, рядом стояло два кресла, между ним низенький дубовый столик.

На нем стоял пустой бокал и закрытая бутылка вина из темно-зеленого стекла.

Даже сквозь пробку и сургуч от бутылки шел умопомрачительный запах специй и костра.

Сначала я хотел вылить зелье в камин, но тут же передумал — мало ли, как оно себя поведет в огне. Да и этот аромат…

В общем, бутыль отправилась в Инвентарь, а в бокал я налил воды из графина.

Вернулся в кабинет магини и протянул ей воду.

— Пейте, Ольга Ивановна.

Магиня посмотрела на меня испуганным взглядом, но послушно выпила полбокала.

— Ольга Ивановна, — я присел на диван. — Ну и стоило так из-за этого убиваться?

— Ты не понимаешь, — устало протянула магиня. — Он взял её силой! А она ещё и замуж за него вышла!

— Вообще-то нет, — усмехнулся я. — В то время, как вы видели мою память, я увидел вашу. Заплаканная Елена была. Страх на ментальном плане был, волнение тоже. Но и все!

— Этого достаточно! — Ольга приподнялась и закусила губу, — я же не дурра, у меня есть глаза и логика!

— Сестру свою тогда тоже дурой не считайте, — посоветовал я. — Если бы такое и вправду произошло, Елена могла пойти к князю или к вам, или сбежать в конце-концов, но не замуж.

— Её запугали, — неуверенно возразила Ольга.

— Её вы запугали, — покачал головой я. — Она ж только и делала, что думала о том, что скажет её младшая сестренка!

— Да что ты такое говоришь! — возмутилась магиня, отодвигаясь от меня подальше.