Переводит взгляд ниже. В моей руке лаковые туфельки.

Не даст, такси вызову, — решаю я.

— Права есть?

— Есть.

Достаёт из кармана, зажимая брелок между пальцами.

— В страховку ты не вписан. Расхерачишь, ремонт за твой счёт.

— Замëтано! Спасибо, Бес! — выдергиваю ключи.

Бес просто лучший! Даже батя бы мне не дал свою.

— Шестьдесят км, понял? — в спину.

Да понял!

Забираю в комнате напоясную сумку с документами и деньгами.

— Ты куда? — удивлённо спрашивают пацаны.

— Потом! — отмахиваюсь.

До города километров двадцать. И я, как и завещал Бес, стараюсь не гнать, хотя его спортивная низкая хонда, просто умоляет втопить педаль в пол! Но спешить некуда, всё равно уже ремонт везде закрыт. Надо искать круглосуточный.

Покатавшись по городу, нахожу то, что надо. Пока ремонтируют, заправляю тачку, пью кофе. Бес звонит каждые полчаса.

— Да я в порядке, правда. Я аккуратно вожу.

— Не задерживайся.

— Через час буду. Спасибо ещё раз.

— Это тебе в качестве снотворного. Чтобы спал сегодня, усëк? — усмехается Бес.

Бес понимает, что происходит. Но следит за «боем» со стороны и не вмешивается зря. Хотя нет, вмешивается. Подыгрывает обычно Ростовской. Но сегодня почему-то подыграл мне. Хотя… Может и снова ей. Хрен его логику разберешь.

— В бардачке деньги, купи коньяка хорошего два снаряда. У нас завтра гости, спонсоры.

— Сделаю.

Забираю туфельки, покупаю для Алёны корзинку с ягодным ассорти. Еду обратно. Темно. Немного непривычно. Время — час ночи.

На стекле тачки пропуск. Охранник открывает мне шлагбаум. Паркую тачку на место.

Окна в административном уже не горят. А вот в нашем корпусе парочка светится тусклым светом. Одно окно — Алёны. Проходя мимо, заглядываю. Ноутбук включен. Алёна в футболке спит, крепко обняв подушку.

Дверь корпуса открыта. Бес меня ждёт. Заношу ему ключи и коньяк.

— Всë благополучно?

— Всë супер, да. Спокойной ночи.

Закрываю его дверь.

Не стуча, тихо вхожу в комнату Алёны. Мурлычет во сне, утыкаясь носом в подушку.

Ставлю рядом с кроватью туфли. Рядом с ноутом — корзиночку ягод.

Накрываю её одеялом.

Так круто порхает в груди, словно она ответила мне взаимностью. На самом деле — нет. Но… Сегодня я буду спать! Крепко. Ощущение, как будто поставлена галочка. Препятствие пройдено. Одно из многочисленных. Но всë же.

Ухожу к себе.

Пацаны спят. Свет выключен. Скидываю в темноте одежду. На душ меня точно уже не хватит.

Падаю лицом в подушку и почти сразу выключаюсь. Почти. Что-то едва уловимое внезапно будоражит. Не в силах уловить что именно, глубоко дышу, плавая в странном ощущении дежавю.

Не понял.

Присаживаюсь. Подношу к лицу подушку. Вдыхаю запах… Аленины духи? Совсем тебя беднягу накрыло, да, Тарханов? Откуда им тут взяться? И запах такой… Не чистый парфюм, а словно носом в волосы ей зарылся и вдохнул. Женский, отрывающий башню запах. Вдыхаю ещё раз. Еë запах! Не глючит меня.

— Что за… — бормочу растерянно.

В комнате тишина. Не слышно даже сопения пацанов. Не выдержав, первый прыскает от смеха Яшин.

— Вы чего, идиоты, подушки нам поменяли? — доходит до меня.

— Я же говорил, он спалит! — подскакивает Яша. — Гони штуку!

— Ещё и на бабки поспорили? — цокаю, закатывая глаза.

— Ну ты, маньяк, Тарханов, — причитает Ромка. — Как можно было слëту догадаться?

А как можно было не догадаться-то? Я этот запах где угодно узнаю!

Шмель отдаёт Яше бабки.

Обнимая подушку падаю на бок. Закрыв глаза, глубоко дышу… Из горла неконтролируемо вырывается низкий мурлыкающий стон.

— Ты там подушку не изнасилуй во сне, — ржут пацаны.

Да, это актуально! А то приснится горячее… И трындец подушке. Порву нахрен.

Закрываю глаза. Засыпаю, улыбаясь. Потому что моя подушка сейчас у Алёны. А пахнет она мной и моим парфюмом. И она так еë обнимает, будто ей тоже это вставляет…

Кайф.