Шрифт:
Закладка:
Словно подчиняясь моим фантазиям, попка поднимается вверх... охуительный прогиб талии... и резко вколачивается вниз на двойной удар басов, четко попадая в ритм. Губы распахиваются!
Взрываюсь от ощущения - как будто наяву насадил ее на член, когда она так вколачивалась!
Вздрагиваю от толчка крови в пах.
Ее бедра двигаются… Оо... да! Подвигай так попочкой на мне!
И снова переворот. Разводит бедра... И теперь веером становятся ее длиннющие гибкие ноги...
Ноги на плечи! - опять уплывает моя фантазия.
Пальцы сжимают подлокотники, словно это ее бедра. И двигаться...двигаться...двигаться... Глядя ей в глаза! В ее глазах так сладенько… как-будто она шокируется каждым своим ощущением.
Мой фитнесс-браслет вибрирует, вспыхивая красным. Пульс шкалит...
Ее грудная клетка пульсирует, имитируя биение сердца. Мне кажется - моего!
И вот она уже “на мне сверху”. Ебать, какие подвижные бедра…
Взмах... Волосы летят по кругу, падая на лицо, присоединяясь к пластике тела.
- Ближние планы! - взмахивает рукой режиссер. - Лицо, глаза...
Камера наезжает.
Она откидывает копну, поднимая взгляд в наехавшую сверху камеру. И тело чувственно вьётся, оставаясь на заднем плане...
Поднимаюсь, делая несколько шагов вниз, встаю у сцены. Взмахиваю головой, позволяя упасть капюшону назад. Снимаю очки.
Для меня танцуй! Встречаемся взглядами...
Ее лицо вздрагивает. Горячая кошачья эмоция ломается, сменяясь смущением и растерянностью. Замирает.
- Камера, стоп!
Расчесав волосы пятерней и откинув назад, Лиза поднимается.
- На сегодня хватит, - смотрит на часы этот Геннадий. - Лиза, можно тебя?
Подходит к сцене. Смотрит на нее снизу вверх.
- Переодевайся, поедем пообедаем, обсудим, - взмахивает рукой, отводя сцену, - все твои идеи.
- А я не могу, - мямлит она, покусывая налитые губы.
- Можешь-можешь... - улыбается он. - Давай быстренько. Я твое время оплатил. Надо - добавлю ещё. Иштар…
Краска бросается ей в лицо, неуверенная улыбка застывает.
- Нет… - неуверенно.
- Да не бойся. Просто пообедаем. Ничего с тобой не случится. Отвечаю.
Ну, блять... чего ты слюни пускаешь, Шмелёв. Встревай, давай!
Хрен тебе, мужик, короче, а не мою ляльку. С маман Жанны вали обедать!
Облизываю пересохшие губы...
- Не может она! - цежу я. - Чо не ясно?
Он медленно разворачивается.
- А это у нас ещё кто?..
- А это у нас кто? - уничижительно спрашивает Геннадий Викторович.
Жанна на заднем плане стучит наманикюренным пальцем себе по виску. По губам читаю: "Ты, блять, дебил?" - адресованное Роману.
- Охрана... - вальяжно жуёт жвачку Роман, принимая агрессивную позу.
Ну и взгляд... борзый!
От неловкости переминаюсь с ноги на ногу.
- Охрана?.. - с недоумением переводит на меня глаза Геннадий Викторович.
Какая ещё охрана?! Папа совсем с ума сошел??
Лицо мое вспыхивает ярким пламенем. Хорошо, грим...
Я открываю рот и захлопываю, не зная что сказать. Развожу растерянно руками.
Геннадий Викторович разворачивается, разглядывая опять Романа. Обводит свое лицо пальцем, указывая следом на разбитое лицо Романа.
- А я смотрю работка у тебя плотная...
Не отвечая, Роман смотрит исподлобья. Тяжёлым непробиваемым взглядом. Безэмоционально.
Нет, папа, конечно, у меня временами с дурниной, но Шмелёва бы точно не ангажировал. Скорей уж кого-нибудь из своих.
- Лиза, скинь мне время когда ты... "можешь", - с раздражением. - И озвучь цену этого времени. Я не привык деловые вопросы обсуждать на бегу и стоя в проходах. Деловой ланч более приемлемый вариант.
- Хорошо... - выдыхаю я. - Если они деловые, то конечно.
- А ты что подумала, Елизавета? Или ты думаешь, я ног красивых не видел? Я с твоей головой пообщаться хочу.
Боже, как неловко!
Поднимая руку крутит пальцем, словно собирая всех обратно.
- Продолжайте работать. Снимите ещё пару декораций с Лизой. Потом ближние планы с Жанной.
Отвечая на вызов по телефону, уходит к кулисам.
Возвращаюсь на точку, куда настроены камеры.
Что сейчас произошло вообще?
У сцены тихо ругаются Жанна и Роман. Она экспрессивно машет руками.
- Опять перепутал?! - со злым сарказмом.
Он - не пробиваем.
- Сделал - как посчитал нужным.
Стараюсь отключиться, чтобы не подслушивать чужой разговор.
Не понимаю, как работать под его взглядом...
Женщины шепчутся, мужчины - наоборот, замолчали. Класс...
- Полчаса перерыв! Смена декораций! - выкрикивает режиссер.
Быстренько стянув стрипы, прямо в носках смываюсь в свою гримерку. Через стеклянный переход, по лестнице вверх. Присаживаюсь на приоткрытое окно.
Есть такие ситуации, когда бы я с удовольствием покурила. Сейчас одна из них. Но я не курю.
Ругаю себя… Когда ты начнёшь отвечать внятно на различные инсинуации?! Ты уже взрослая.
Я отвечаю!! Просто я растерялась. Я - коллективная пчёлка. Я привыкла, что старшие девочки всегда гордо и профессионально закроют рот всем, кто посмеет заступить за сигнальную линию. Я была самая маленькая в коллективе, и самой откусываться практически не приходилось.
А если что-то не могли решить они, всегда мог папа.
Но когда-то же надо начинать делать это самой? Ты теперь вполне самостоятельная оса.
Я начинаю...
Но досада в том, что никто никуда не заступал. Просто вот этот панибратский стиль общения Геннадия Викторовича… Не зря папа заставляет всех 'Выкать".
На улице холодно. Дышу на стекло, рисую по инерции сердечко.
Что за манера, вообще, путать образ и роль с личностью самой актрисы? Если я сыграла убийцу, меня надо посадить? А если станцевала откровенный элемент заклеймить шлюхой? В кругу танцевальных этого нет, а вот у обывателей встречается.
И сначала мне показалось, что Геннадий Викторович профессионал. Сегодня показалось, что - нет. А теперь я уже и не знаю...
Тук-тук.
- Можно?
