Что с прицеливанием? Он сказал, что ствол нарезной, да это и так видно. Не ожидал, молодцы парни. Я рассчитывал получить самопал, что стреляет немногим дальше обреза, а получил почти полноценный короткоствол. Правда, долго перезаряжаемый. Но мне долговременные бои не светят, а шести выстрелов хватит для обычного исполнения. Так, мушка на месте, простой неподвижный целик тоже присутствует. Всё это испытаю на стрельбах. В крайнем случае, можно то и другое доработать матом и напильником.

Я прицелился в своё отражение в зеркале, в правый глаз. Нормально, сейчас рука почти не дрожит. Дрожать она будет в деле. И если для пистолета или револьвера это не так важно, то для винтовки ствол, сдвинутый на десятую часть миллиметра, в итоге даст отклонение на полметра. Это недопустимо. Так, с этим ясно, теперь разобраться с механизмом.

С механизмом всё было просто и одновременно сложно. Когда я первый раз обратился к Тёме, он заявил всё то же самое: нет, мол, патрона, а кустарно каждую гильзу делать — это адский труд, да и оборудования нужного нет. Вот если бы был специальный пресс… и так далее. Тогда я зашёл с козырей, заявив ему, что меня устроит капсюльный револьвер. Тот самый, который когда-то давно придумал дедушка Кольт. Гильзы там в принципе отсутствуют, просто в каждую камору револьверного барабана насыпается порох, потом туда вставляются пули, а с другой стороны на шпеньках наживляются капсюли.

Для меня такая система имеет ещё один плюс, не придётся переживать за утерянную гильзу, которая при плохом раскладе может привести следствие ко мне. Когда я предоставил чертежи оружейникам, те на меня посмотрели с неподдельным уважением. Чертежи, может быть, были не самые гениальные, а вот сам принцип им в голову не приходил. Историю парни не изучали.

Под стволом, длину которого Тёма специально обозначил в дюймах, видимо, так ближе к Дикому Западу, вместо пенала экстрактора, как у современных револьверов, крепился рычаг зарядного механизма. Осталось разобраться, как действует. Вот тут защёлка, отстегнуть, ручка поворачивается вниз, а специальный поршень заталкивает пулю в нижнюю камору барабана.

С пулями вопрос отдельный. Для таких дел можно и самому отливать, но у меня не так много свободного времени, да и инструмент дополнительный требуется, поэтому буду покупать. Пули, в отличие от пороха и капсюлей, продаются свободно, для этого вовсе необязательно владеть оружием соответствующего калибра. Поскольку меня интересовало останавливающее и летальное действие пули (насмотрелся уже на чрезмерно живучих стариков), калибр я выбрал максимальный. Тот, что для ружей Ланкастер. Девять и шесть на пятьдесят три. Такой там патрон, а мне, стало быть, только пули от него нужны. Каждая весит восемнадцать грамм плюс-минус. Неудивительно, что отдача сильная, я вообще сомневался, что стрелять будет.

Для винтовки нужна длинная гильза с мощным пороховым зарядом, а в моём случае, с учётом короткого ствола, потребуется половинный заряд. Хотя, подозреваю, даже его будет много. Вот так, сюда буду засыпать порох, потом вставлять пули, желательно экспансивные, чтобы в теле раскрывались, оставляя страшные раны. Таких у меня много. Есть и обычные, в медной оболочке, но и в них ничего не стоит просверлить спереди углубление и нарезать гравёром оболочку в виде лепестков. В заводских пулях такое углубление пластиком закрывают, чтобы баллистику не портить, но мне это не надо, мне в упор стрелять. Есть ещё пули в виде контейнеров с картечью, слышал, что неплохо действуют, но покупать не решился. Незачем. Для картечи у меня обрез есть.

Прикинув длину светового дня, я решил сегодня на дачу не ездить. Успею только к вечеру, но для этого придётся пропустить тренировку. Что важнее? Для меня всё важно, но стрельбы могут подождать, а тренировка по рукопашному бою имеет конкретное время по расписанию. Не стоит запускать, спорт хорош ещё и тем, что помогает отключиться от происходящего и не думать о конечном результате.

Наскоро перекусив, я отправился в спортклуб. Не глядя, поздоровался с коллегами, сбросил уличную одежду и надел старое застиранное кимоно. На входе в зал заметил весы, встал из интереса. Семьдесят четыре кило. При росте больше ста восьмидесяти как-то немного, но ещё недавно весил я шестьдесят семь и продолжал худеть. Пришлось обратить внимание на такой недостаток, и теперь я стал набирать вес.

Лёгкость важна, чтобы не потерять подвижность, но с массой уходит сила, к тому же похудение может подкинуть немалые проблемы моему и без того слабому здоровью. Но теперь уже не подкинет, витамины, регулярное калорийное питание (в последние дни особенно за этим слежу, даже напоминалку на телефон поставил) и пищевые добавки работают. Можно ещё и тяжёлой химии принять, гормональные препараты, но их моя печень может не одобрить.

Тренировка сегодня была относительно простой. Набивали друг другу ударные поверхности. То есть, просто лупили партнёра ногами по разным местам, иногда меняясь ролями. Одновременно и голень набивается, и рёбра становятся твёрже. Потом работали локтями, коленями. Я, как ни странно, отметил, что навык мой отточен здорово, да и сила удара неслабая. Ударные поверхности опять же набиты до состояния деревяшки. Можно было бы попробовать себя в профессиональном спорте, такая беспощадность к себе может привести к победам. Возможно, меня бы ждало неплохое будущее. Но не ждёт. Нет у меня будущего. Никакого.

Такая бездумная тренировка продолжалась больше часа, а потом, уже по традиции, тренер велел разбиться на пары, исходя из веса и опыта противников.

— Тимур? — позвал было я, но тренер, обладавший острым слухом, немедленно это пресёк:

— Нет, не привыкай к одному противнику, пусть Павлик против тебя встанет.

Павлик — это серьёзно, лет ему уже за тридцать, опыта через край. Он ударник. То есть, скорее, ударник. Ростом почти на голову ниже меня, руки короче, но весит, кажется, килограммов на десять больше. Ну, да, тут не соревнования, тут на вес особо не смотрят.

Но и бояться нечего, не убьёт он меня, не для того мы здесь. Быстро надели перчатки, шлемы с пластиковым забралом, вышли в круг, а тренер скомандовал начало трёхминутного поединка.

Как и следовало ожидать, Павлик бросился вперёд, сокращая дистанцию. Нет уж, я пас, сместился в сторону и провёл прямой в голову. Если бы попал, всё прошло бы хорошо, да только перчатка лишь скользнула по шлему. Он развернулся, снова пошёл вперёд, пришлось работать ногами, но получилось только сбить наступательный порыв.

Снова сближение, мой лоу-кик, который сработал только что, теперь не застал противника врасплох, нога прошла через пустоту, а я был захвачен и полетел на ковёр. Правда, тут была уже моя стихия, я перебросил противника через себя, а от болевого он ушёл. Я отбил блоком удар ноги — правила разрешают бить лежачего — и встал на ноги. Снова сшибка, теперь я уже не стал хитрить и устроил банальную рубку с противником, который меня на голову в этом превосходит. Пара пропущенных ударов заставила поплыть, но руки при этом продолжали делать своё дело. В итоге, когда я пришёл в себя, выяснилось следующее: сам я, задыхаясь, стою на одном колене, а напротив меня лежат без чувств Павлик. Я его срубил? Однако. А со мной что? Надо полагать, лёгкое сотрясение, мне ведь тоже неслабо досталось, как ещё с концами не вырубился.