— Хэй, привет, я Каирин, как твои дела? — тихо говорю я, подходя к кровати.

Мальчик, увидев меня, прищуривает глаза, из которых начинают капать слезы. Догадался, смышленый ведь.

— Не плачь, хочешь прогуляться? Можем поехать в город, куплю тебе печенья, м? — медленно продолжаю, немного опешив. Придумать успокоение для мальчика в такой момент дается с трудом. Печенье… Ты променяешь тоску по папе на печенье, Каирин?

— Скажи, кто его убил? Пиратам ведь нужен только песок! — захлебывается в рыданиях мальчик.

— Я… не хочу тебе говорить. Это было непреднамеренно, тот человек вряд ли виноват, — опускаю голову, как же трудно дается откровенный разговор.

— Но ты-ы ви-и-дела же? Ты-ы же была там, да-а? А то бы не прие-е-хала?! — детский надрывный плач вызывает во мне отчаяние. Не зная, как успокоить, обнимаю мальчишку и притягиваю к себе.

— Не плачь, слышишь?! Ты не один, хочешь, я заберу тебя? Буду сестрой или мамой, у меня уже есть старший брат, ты будешь младшим! — пытаюсь говорить, чтобы подавить свой нарастающий ком, глаза щиплет, но я держусь. Мальчик не вырывается, уже хорошо. Трясется от плача, похож на маленького воющего зверька, оставшегося без защиты. Ребра катаются под кожей, совсем худой, с немного обросшей головой. — Все будет хорошо, вот увидишь, ты справишься…

Еще слова, они льются из меня. Все, что хотела сказать Кивару, когда он был в коме, говорю теперь пацану. Хрупкий. Одинокий на всей планете ребенок, без родственников и близких — это жестоко. На Арадугане нет детских домов, всех беспризорников увозят на Исадар, если официально оформляют. Но делается это весьма редко. Рождаемость на планете катастрофически падает. Многие рады забрать детей себе, но часто те оказываются в качестве прислуги, неофициальных рабов. Поэтому здесь процветает незаконная ловля и продажа детей.

Мы сидим так около получаса, немного покачиваясь на кровати. Он плачет уже тихо, одинокие всхлипы постепенно затухают.

— А ты научишь меня драться, Каирин? — утирает красный нос мальчишка, осторожно доставая из-под моих объятий свою руку, как-будто боится, что я отстранюсь, — я видел, как ты дерешься, папа говорил, что ты молодец, не дашь себя никому в обиду.

Я обнимаю его крепче и заверяю, что начну тренировки прямо сегодня, если он захочет.

— Кстати, как тебя зовут, малыш? — вдруг вспоминаю, что не знаю имени мальчика.

— Фрэд, — отвечает ребенок.

— Какое редкое у тебя имя, я такое не слышала, — честно говорю я.

— Это имя моего деда, он был с Земли, планета в Млечном пути, — говорит Фрэд.

— Подожди, это же недалеко от нашей Малисанты (М32), — вспоминаю спиралевидную галактику, которую видела в голомире, — как твой дед попал сюда?

— Его выкрали пираты еще ребенком, продали в рабство на Оровире, отец уже перебрался на Арадуган, — с тоской говорит мальчик.

Вот так. Счастье ребенка украли еще, когда он не был в утробе. Говорят, во Млечном Пути хорошие условия, рабство отменено. Вряд ли его дед жил бы так плохо, как на Оровире, постоянно гнув спину к сырой земле.

— Моего папу сожгли? У меня остались его старые часы, наследство от деда. И все, — старается подавить очередные слезы. Мне нужно сменить пластинку, мои также на выкате.

— Теперь ты не будешь работать тяжело, как твой отец, станешь наемником, а потом улетишь на Землю, — подбадриваю ребенка, как могу.

Малыш слабо улыбается, вдыхает и встает с кровати. Лицо его стало вдруг серьезным. Идет к небольшому шкафу, достает и надевает одежду, обувается в ботинки.

— Я готов, можем идти, — решительно заявляет Фрэд.

Глава 14. "Надо замуж"

Вместе с небольшими пожитками Фрэда, наложенными в походный рюкзак, выходим из барака. По дороге нас слегка расталкивают, узкий коридор не даёт свободно разойтись со встречными рабочими. Вижу одну женщину, спешащую с кастрюлей из общей кухни.

Пахнет чем-то вкусным, наверно чечевица с мясными брикетами. Настоящее мясо — недоступный для нижнего класса деликатес, а заменитель вполне ничего, если не думать, что он синтезируется из песка. Да, песок тут всюду, впитался уже в каждую нашу клетку.

Из главного коридора выходит мужчина лет под сорок. Завидев нас, притормаживает, эмоции на лице не различить, но я заметила некоторое замешательство. Одет он лучше, чем рабочий, раньше не встречала ни на одном секторе. Мы пересекаемся, подозрительный тип, отведя взгляд в сторону дверей, проходит мимо, делая вид, что ищет нужный номер комнаты. Я дохожу до поворота и оборачиваюсь. Мужчина также обернулся на нас, но тут резко подходит к соседней с Фрэдом комнатой, ныряет в дверь.

Пришел за сиротой, но не успел. Ускоряюсь на выходе. Сердце колотится: я спасла ребенка, как же вовремя! Приди на сорок минут позже, Фрэда бы уже увозили на продажу. А мафия работает более чем оперативно, везде свои щупальца держит на кнопках.

Надо срочно оформить бумаги, я знаю человека, который поможет.

Набираю в скете Лумаса из адвокатской конторы, обслуживающей наемников. После двух гудков он берет трубку.

— Да, Каиру, какими судьбами? Документы не в порядке? — слышу бодрый офисный тон.

— Привет, Лумас, есть вопрос, как оформить опекунство над мальчиком лет восьми-девяти? Он вчера стал сиротой, — говорю, отойдя от мальца на десять метров. Тем временем Фрэд с интересом рассматривает и трогает мой автоцил. У них с отцом такого не было. Все, что могут позволить себе рабочие, так это подержанные скеты на распродаже.

— Неожиданно. Вообще можно, если есть официальный доход, отдельная комната, хоть небольшая. Для детей наемников, рабочих оформление в школу не обязательно, проверяют отсутствие судимости по всей системе плюс наличие супруга или супруги, — перечислят адвокат.

— А если нет супруга? — начинаю нервничать.

— Можно пробовать, но долго, не меньше года, ребенка на это время отправят в хронатор. Если здоровый, там он, считай, больше месяца не задержится, продадут, до Исадара не доедет, — объясняет терпеливо Лумаес, — семье, у которой документы будут в норме, оформят быстро, как новорожденного.

На Исадаре — главной планете высоко чтят браки, бдительно охраняют права женатых и их детей. Поэтому на опекаемого ребенка не зарятся. Что делать? Выпускать Фрэда из рук я не намерена и на день. Мальчишка и так настрадался, никогда не прощу себе загубленную жизнь и напрасные надежды, которые подала.

Придется выйти в срочном порядке замуж. Здесь с регистрацией брака не затягивают, потому как статистика неуклонно идёт вниз. Арадуганцы, по-видимому, вкусили прелесть свободы. Или же не видят смысла губить жизнь детей на этой планете. И ведь, действительно, мало пар встречаю на улицах,