Мощный мотор мерно урчал. Было утро второго дня путешествия. Он ехал крайне осторожно, не забывая о многочисленных случайностях, подстерегающих его и угрожающих жизни. Он старался держать стрелку спидометра на цифре сорок. Но этот мотор не привык к такой езде, и Иш видел, как стрелка упрямо ползет к пятидесяти, а то и шестидесяти. Но он сдерживал машину.

Собака лежала рядом с ним. Время от времени она клала голову ему на колени, но, в основном, она спокойно спала, и ему было приятно ощущать ее присутствие рядом.

Иш поехал по дороге 99 через долину Сан Хоакин. Хотя ехал он медленно, но путь проделал большой: ведь ему не приходилось замедлять ход в населенных пунктах, останавливаться на перекрестках, пропускать тракторы.

Он ни разу не видел людей. Если бы он искал их по городам, может быть, нашел бы кого-нибудь, но сейчас это было бесполезно. Этим можно заняться и потом. Сейчас он хотел убедиться, что нигде не осталось людей в больших количествах.

По сторонам дороги тянулись фруктовые сады, хлопковые поля. Может, взгляд фермера и заметил бы отсутствие людей и недостаток ухода, но для Иша все выглядело как обычно.

В Бэйкерсфилде он свернул с 99 дороги и поехал по шоссе, огибающему ущелье Техачапи. Поля здесь уступили место рощам, дубравам, лесопаркам. Здесь тоже не было людей. Однако их отсутствие совсем не ощущалось — эта местность всегда была пустынной. Он объехал ущелье и посмотрел вперед, где начиналась пустыня. Теперь он удвоил осторожность. Хотя солнце еще оставалось над горизонтом, Иш остановился в маленьком городке Мохав и начал готовиться.

Чтобы пересечь 200 миль пустыни, люди даже в старые времена везли с собой воду в автомобилях. Если машина портилась в пути, то оставалось надеяться только на помощь. Ишу же ждать помощи было неоткуда. Ему приходилось полагаться только на себя.

Он нашел магазин. Тяжелая дверь была заперта, но он разбил окно молотком и вошел туда. Там взял две большие канистры и наполнил их водопроводной водой. Водопровод еще действовал здесь. Затем в винной лавке он захватил галлон красного вина.

Но он еще не удовлетворился. Мысль о предстоящем путешествии через пустыню все же еще тяготила его. Он поехал по главной улице, сам не зная, что хочет найти. Но когда взгляд его упал на мотоцикл, он понял, что ему нужно. Мотоцикл был черно-белый и принадлежал полицейской патрульной службе. Несмотря на депрессию, ему все же было не по себе, когда он решил взять полицейский мотоцикл.

Но все же он решился, вышел из машины, проверил исправность мотоцикла, а затем из досок соорудил мостки и загнал мотоцикл в кузов своей машины. Теперь он уже был не просто моряком на корабле: у него появилась и лодка, на которой можно спастись, если потонет его корабль. Однако все эти предосторожности не избавили его от боязни пустыни. Он то и дело оглядывался по сторонам, но больше ничего ему в голову не пришло.

Солнце село. Иш чувствовал себя совсем разбитым. Он приготовил себе холодный ужин и съел его без аппетита. У него даже возник страх, что от такой пиши может возникнуть расстройство желудка. Поев, он нашел в ближайшем магазине банку с собачьими консервами и накормил собаку. Она приняла это, как должное. Поев, собака вновь улеглась спать на сиденье. Иш подогнал машину к самому лучшему отелю в городе. Дверь была открыта, и он вошел туда. Собака за ним. Из крана вода еле капала. Видимо, в таком маленьком городе автоматизация была не на таком высоком уровне, как в больших городах. Иш кое-как умылся и лег спать. Собака свернулась клубочком на полу.

Страх не оставлял его, и он долго не мог уснуть. Собака завыла во сне, и Иш подскочил. Страх еще больше стянул свои объятия вокруг него. Он встал, проверил, заперта ли дверь, хотя не знал, чего или кого он боится, и от кого запирается. Затем он подумал, что нужно было бы сходить в аптеку и взять какое-нибудь снотворное, но сама эта мысль ужаснула его. Тогда он подумал о бренди, но тут же отказался от этой мысли, вспомнив несчастного мистера Барлоу. Наконец, ему удалось забыться в тревожном сне.

Утром он встал с тяжелой головой и с ужасом подумал о раскаленных пространствах пустыни. Не повернуть ли обратно? Поехать на юг, в Лос-Анджелес, посмотреть, что случилось там. Он стал уговаривать себя, что это великолепная идея, хотя сам понимал, что это всего лишь уловки, чтобы не ехать через пустыню. Но у него хватило гордости не дать уговорить себя отказаться от своего первоначального намерения. Но тем не менее, он решил пуститься в путь только перед заходом солнца. Это всего лишь обычная предосторожность. Даже в обычное время люди предпочитали ехать по пустыне ночью, чтобы не страдать от жары.

Он провел весь день в Мохаве, борясь со страхом и стараясь занять себя мыслями о том, что нужно сделать еще, чтобы полностью обезопасить себя от любых случайностей.

Когда солнце коснулось западных гор, он сел за руль. Собака рядом с ним.

Он проехал целую милю, прежде чем понял, что пустыня сомкнулась вокруг него. Косые лучи солнца создавали жутковатые искривленные тени от редких кустарников и деревьев. Затем тени исчезли, наступили сумерки. Он включил свет. Перед ним простиралась дорога, пустая дорога. В зеркале заднего вида не было ни одного огонька — только тьма.

Становилось все темнее, и его беспокойство росло. Он не мог понять причины. Мотор работал хорошо. Иш снизил скорость. Он думал о поломке автомобиля, о перегреве двигателя, о том, что может пробить сальники, и масло все вытечет. И тогда он останется посреди пустыни один, совсем один. Теперь он даже потерял уверенность в мотоцикле. Ведь мотоцикл тоже может сломаться. После долгой томительной, медленной езды он проехал мимо первого маленького пункта в пустыне, где путешественник мог заправиться бензином и водой. Теперь там было темно, значит, помощи оттуда не будет. Он поехал дальше. Свет фар выхватывал из темноты дорогу перед ним, ровно рычал мотор. Но