- Жить будешь, максимум ушиб. – Подводит вердикт Робин Гуд. Нервно улыбаюсь, вспомнив прозвище, которые мы с Рамолой дали Брюнету. Мужчина тянется к стойке с шампанским. Стягивает белоснежное полотенце, заворачивает в него лёд и прикладывает к ноге.

Меня коробит такая неожиданная забота. Я наблюдаю за ним из-под опущенных ресниц, боясь пошевелиться. В глубине груди, где-то под рёбрами в области сердца неприятно сдавливает. Приятно. Чертовски приятно.

- Больно? – Спрашивает он почти ласково, затрагивая особо чувствительные нервные окончания в теле. Я ничего не отвечаю, отворачиваюсь демонстративно, вскидывая подбородок.

- Братиш? – К нам выходит высокий парень из клуба, светловолосый с добрыми глазами. Он смотрит на меня, сидящую на руках у Брюнета, потом на парня. Выгибает вопросительно бровь. Он узнал меня, но не понимает, что я тут делаю и хочет получить объяснения у своего друга.

Брюнет продолжает прикладывать к моей ноге лёд как ни в чём не бывало.

- Лучше не вмешивайся. – Предупреждает он заранее друга, предугадывая возможные вопросы.

Я же делаю глазки влажными и смотрю на парня просительно, как на единственного человека в этом мире. Делаю одними губами «Помоги, прошу».

Блондин явно не знает, что выбрать, выполнить просьбу друга или помочь мне. Я слегка всхлипываю, делаю это проникновенно, пуская слезу по щеке. Театрально плакать я научилась ещё в детстве. Меня приглашали в кино, но я отказалась, не хотела превращаться в очередную дорогую куклу с экрана.

- Отпусти её, она же мелкая совсем. Что ты творишь? – Парень переходит на русский, и я млею от неожиданности и неприятного оскорбления. Я бы руку себе оттяпала, но не за какие деньги бы не поверила, что они русские. Вот это неожиданность. Быстро спохватываюсь и старательно делаю вид, что не понимаю о чём парни говорят. – Не омрачай свой траур, ты тут, чтобы забыться, но не таким же способом?

У меня особое отношение к сородичам. Я их просто не люблю. Не перевариваю.

Мне становится интересно, какой может быть траур у брюнета. Кто же у него умер? Мама? Папа? Брат? Сестра?

Дыхание сбивается, я очень внимательно слушаю. Хочу узнать побольше об этих двоих.

- Будь осторожнее. Мелкая прекрасно понимает по-русски. – Как он догадался? Вот же Дьявол. Как я могла себя выдать?

Шиплю и пытаюсь выбраться, но куда там! Брюнет намертво удерживает. Шлёпаю его по руке, не хочу, чтобы он трогал меня.

- Меня будут искать. Мама знает, что я на вашей яхте и пошлёт людей за мной. – Говорю спокойно, хотя внутри всё бушует. – Вам же не нужны проблемы?

Усмехаюсь самонадеянно. Брюнета совсем не трогают мои угрозы.

- Так зачем пришла, если мама не отпустила? – спрашивает парень, разворачивая меня лицом к себе. Проводит пальцами по скулам, очерчивая их. Он трогает меня, как будто имеет на этот право. – Нацепила каблуки, для чего?

Покрываюсь багровыми пятнами. Мне не нравится этот разговор и какую сторону он принимает. Парень снова становится хозяином положения, а мне не нравится унизительная роль глупой малышки рядом с ним.

Пора уже и мне оказаться сверху.

- Вспомнила, что задолжала… решила отдать должок. – Мягко воркую, накрывая рукой плавки парня. У меня во рту становится сухо, когда я чувствую, как член дёргается и начинает увеличиваться. Я слишком хорошо помню этот жар.

Процесс мужского возбуждения так захватывает меня, что я не замечаю, как уходит Блондин, оставляя нас с брюнетом вдвоём.

Когда парень расслабился, я впиваюсь ногтями в плоть, делая ему изо всех сил больно, хватаю грубо, будто хочу оторвать. Наслаждаюсь гримасой боли на его лице. Он шипит как раненый медведь, а я победоносно улюлюкаю, сжимая сильнее его сокровенное хозяйство.

Парень скручивает руку, отнимает её от причиндалов, Брюнет намного сильнее меня. Не успеваю опомниться, как оказываюсь у него на руках. Он тащит меня на диван позади нас. Не знаю, несёт он меня на руках, потому что так быстрее или потому что не хочет тревожить ногу.

Сам плюхается на диван, а меня укладывает поверх себя животом вниз, скручивает руки и начинает резво шлепать по ягодицам, вызывая у меня недоумение.

- Очень плохая и испорченная девочка. Чего тебе в жизни не хватает? Экстрима и проблем? – Хрипит Брюнет. Кожа на ягодицах загорается моментально, щипит под тяжестью ладони. Я извиваюсь на его коленях, никто не смеет шлепать меня по попе. В последний раз меня били в детском доме. – Кто-то должен заняться твоим воспитанием, Принцесса.

- Отпусти! – Верещу истерично.

- Или ты пришла сюда, потому что соскучилась? – Он подныривает рукой под трусики и касается клитора, сжимает его пальцами, заставляя меня замереть. – Ты за этим пришла сюда?

Таять от его прикосновений в мои планы не входило. Я собиралась оторвать ему хозяйство, оставить с бубликом между ног, но что-то пошло не так. Стоило ему прикоснуться ко мне, как из головы ушли все мысли о мести, уступая место вожделения.

- Дорогой, ты присоединишься к нам? – на верхнюю палубу поднимается длиннющая модель. Я часто видела её на баннерах в Риме, но никак не могла вспомнить имя. Мне пришлось волосами прикрыть лицо, чтобы она не узнала меня. Не хватало ещё, чтобы все вокруг обсуждали, что Николетту Хегазу отшлёпали на яхте. Это произведёт фурор.

К счастью, моя туника скрывала то, что пальцы брюнета делали в моих трусиках.

- Да, сейчас. – Отвечает он глухо без тени эмоций в голосе, невозможно угадать, что он задумал. – Я догоню, как только закончу воспитательную беседу с подрастающим поколением.

От негодования у меня сперло дыхание, я зарычала как тигрица. Не знаю, что было обиднее: то, что Брюнет назвал меня подрастающим поколением, или что он собирался закончить со мной и пойти развлекаться с моделью, и что