Брукс промолчал, не высказавшись ни за, ни против, и на следующее утро 24 или 25 июля после прочтения молитвы, капитан Дадли аккуратно заколол Паркера перочинным ножом в яремную вену. Стивенс держал ноги юнги, а Брукс на время отвернулся. Когда Паркер был съеден чуть более чем наполовину, когда 29 июля, на 24-й день скитания по волнам, моряков подобрал проходящий мимо немецкий парусник Moctezuma.

Дадли, Стивенс и Брукс и не думали скрывать произошедшее, когда немецкие моряки подняли их на борт, и когда 6 сентября их доставили в английский порт Фалмут — они чувствовали себя защищенными старинным законом морского обычая. Но когда о случившемся было доложено в Адмиралтейство, а оттуда в Министерство внутренних дел, то из Лондона поступило указание задержать людоедов и предать их суду. Там этот случай восприняли как отличную возможность навсегда покончить с этим варварским морским законом, установив его отменяющий судебный прецедент.

Тут возникла другая юридическая проблема — Habeas Corpus Act позволял обвиняемым не свидетельствовать против себя, а других доказательств против них не было, поскольку немецкие моряки поплыли дальше, а останки недоеденного Паркера по тому же морскому обычаю были давно похоронены в море.

Если все трое подсудимых отказали бы свидетельствовать против себя, то «на нет и суда нет», и тогда было принято решение одного из моряков оправдать, при условии, что он даст показания против двух других. Поскольку матрос Эдмунд Брукс изначально был против жребия, затем воздержался и не принимал непосредственного участия в убийство, то он и был освобожден от уголовной ответственности.

А то, что Брукс тоже кушал Паркера, так каннибализм, напомню, сам по себе преступлением не является.

Дадли и Стивенс виновными себя не признали, и общественное мнение было в основном на их стороне. Более того, старший брат съеденного Ричарда Паркера, тоже моряк Даниил Паркер, сам явился на предварительные слушания суда, где перед присяжными и публикой демонстративно пожал руки всем подсудимым, сказав, что он полностью на стороне моряков, поступивших по старинному морскому обычаю единственно, верно.

7 ноября 1884 года жюри присяжных по совету судьи сэра Джона Хаддлстона вынесло довольно редкий для британского суда special verdict, по которому вынесение конечного решения «виновен / не виновен» было оставлено на усмотрение судьи.

Судья сэр Хаддлстон тоже не захотел единолично выносить спорное решение, передав дело в Высокий суд Лондона на коллегиальное рассмотрение Суда королевской скамьи. Который 4 декабря 1884 года признал подсудимых виновными в предумышленном убийстве, приговорив их к смертной казни через повешение, но с ходатайством о королевской пощаде.

Королева Виктория 12 декабря пощадила Дадли и Стивенса, заменив смертную казнь шестью месяцами тюрьмы, и 20 мая 1885 года они вышли на свободу. И приговор по делу «Королева против Дадли и Стивенса» (R v Dudley and Stephens) теперь считается в английском законодательстве очень важным судебным прецедентом, который устанавливает, что крайняя необходимость не включает в себя возможность убить и съесть человека даже ради спасения жизни других людей.

Глава 5

Эта глава о том, были ли возможности у ГГ стать владельцем Гавайских островов и в окончательном варианте эта глава может и не появиться. Это черновик.

Гавайские (Сандвичевы) острова были открыты в 1778 г. 3-й экспедицией Дж. Кука, которая в дальнейшем посетила русское поселение на Уналашке и Петропавловскую гавань на Камчатке. С тех пор сказочный архипелаг поражал воображение любого наблюдательного путешественника, которому доводилось посетить жемчужину Тихого океана.

Несмотря на завистливые взоры иностранных мореплавателей, гавайский король Камеамеа (1752–1819), которого иногда называли Наполеоном или Петром Великим Полинезии, сумел отстоять свою независимость и к концу XVIII в. стал правителем всего архипелага, за исключением двух северных островов — Кауаи и Ниихау, где укрепился его соперник — Каумуалии. Правда, в 1794 г. Джордж Ванкувер уговорил его заручиться покровительством британского короля и поднять английский флаг, а для большей «неоспоримости» прав Георга III на «обладание Сандвичевыми островами» установил медную доску с соответствующей надписью. Британское правительство благоразумно отказалось от «подарка» Ванкувера. Не располагая в период войн в Европе сколько-нибудь значительными силами для активной деятельности в районе Гавайских островов, Великобритания сосредоточила свое внимание на Австралии и прилегающей к ней части Полинезии.

Между тем к началу XIX в. в этом районе усиливается влияние предприимчивых «бостонских корабельщиков», которые постепенно превратили острова в главную базу своей посреднической торговли между Русской Америкой, Калифорнией и Китаем. В качестве примера можно сослаться на деятельность капитана Джозефа О’Кейна (O’Cain), который несколько раз посещал русские колонии в Америке и установил деловые контакты с А. А. Барановым.3

Хотя косвенные связи с Гавайями существовали еще в конце XVIII в., прямое знакомство русских с островами произошло лишь в июне 1804 г., когда «Надежда» и «Нева» под командованием И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского посетили архипелаг в ходе своего кругосветного путешествия. Участники экспедиции Ю. Ф. Лисянский, И. Ф. Крузенштерн, Н. П. Резанов, Н. И. Коробицын, Ф. И. Шемелин, Г. И. Лангсдорф, В. Н. Берх и др. не только оставили ценные наблюдения о состоянии хозяйства, обычаях и жизни островитян, но и пополнили «Кунсткамеру» в С.-Петербурге многочисленными экспонатами.

Наиболее ценные наблюдения оставил командир шлюпа «Нева» Ю. Ф. Лисянский, посвятивший описанию архипелага более 70 страниц первого тома своего «Путешествия» (большую часть гл. VII «Плавание от островов Вашингтоновых до островов Сандвичевых», гл. VIII «Описание островов Сандвичевых, а особливо острова Овиги», гл. IX «Царствование Гаммамеи», а также краткий словарь гавайского языка).5

Хотя Лисянский находился на Гавайских островах менее двух недель (с 8 по 20 июня 1804 г.), он сумел составить весьма обстоятельное представление о состоянии хозяйства, торговли, обычаев и жизни островитян, а также успешной деятельности энергичного короля Камеамеа I. «Нева» побывала и на острове Отувай (Кауаи), где русский корабль посетил говоривший по-английски король Каумуалии (Томари), жаловавшийся, что европейцы редко посещают его владения.

Лисянский подарил ему «байковое одеяло и многие другие безделицы», но король был заинтересован в полосовом железе, красках, а главное — в защите от своего соперника Камеамеа.

«Желательно было ему, — писал приказчик РАК Н. И. Коробицын, — чтоб мы пристали своим кораблем к его острову для защищения ево от короля Томи-оми, по каковой причине» он даже выражал желание «согласиться поступить своим островом в подданство России».

Во время пребывания «Невы» на Гавайях между командой и островитянами завязались торговые связи. Одежду, топоры, железо